– Мы все имеем право на ту жизнь, какую считаем счастливой. Каждый – на свою, – сказал ему Ленц. – Только не надо путать свою борьбу за бутерброды с икрой с чужой борьбой за простое выживание.
– Ладно, ненавистник икры! Закрывай дом, и поехали! Галке вечером еще изложишь свою точку зрения. – Михалыч засунул кое-какие вещи Володи в просторную сумку, проверил, выключен ли свет, догорели ли угли в печке, и, несмотря на его уже, впрочем, вялые протесты, обнял за плечи и повел к своей машине.
Роберт закрыл за ними дверь, аккуратно запер ворота и кинул ключи Михалычу в открытое окно.
– Увидимся завтра!
– Ужасно было бы думать, что он останется здесь один, после того как мы разъедемся по своим теплым квартирам, – сказала Нина, когда они вслед за Михалычем вырулили на широкую дорогу.
Михалыч посигналил им на прощание и резво на своей «Волге» ушел вперед. Роберт же подрулил к обочине.
– Вылезай, – сказал он. – Поедешь сама.
– Но как же, темно… – неуверенно произнесла Нина.
– Во-первых, я все-таки порядочно выпил, а во-вторых, езду за городом в темноте мы еще не проходили. – Роберт стоял и ждал, когда можно будет закрыть за Ниной дверцу.
«На самом деле он выпил не много, – подумала она. – Наверное, действительно хочет, чтобы я поучилась водить». Ей стала приятна эта мысль, и, не мешкая больше, она поскорее села за руль.
Что творилось у нее на кухне! Нине показалось, что ее не было дома не несколько часов, а минимум неделю. То есть постоянно и много работающие люди такой беспорядок считают маленьким, обычным неудобством, ликвидировать которое можно за час. Но для Нины, у которой все всегда лежало на своих местах и каждая кухонная вещица сияла чистотой, наблюдавшееся везде безобразие – обрывки бумаги и колбасной кожуры, какие-то крошки, разбросанные куски хлеба, лужица пролитого чая, вонючая и изгаженная сковорода, яичные скорлупки, грудой наваленные на столе (одно разбитое яйцо лежало на полу прямо посреди дороги, и Нина несколько секунд тупо смотрела на прозрачный белок, вытекший из скорлупы), – означало чуть ли не вселенскую катастрофу.
«Что здесь было? – подумала Нина и, аккуратно переступив через яичную скорлупу, осмотрелась в поисках записки. Естественно, никакой записки нигде не наблюдалось – не в характере Кирилла было браться за ручку, чтобы предупредить жену. Его самого дома не было тоже. – Но где же он сам? – спросила она себя и машинально посмотрела на часы. Они показывали девять вечера. – Да… – подумала она. – Пока я пилила на машине в темноте, прошло часа два с половиной, не меньше».