За окнами серело предрассветное небо.
Около пяти, на глазок определила Нилка.
Прошел месяц, как она перевезла сумку с барахлом и машинку «Зингер» в двухкомнатную квартиру Вадима. Квартира находилась в центре, в двух шагах от агентства – это было главное ее достоинство, неоценимое, потому что экономило время.
Квартира представляла собой студию, отделанную в светлых средиземноморских тонах.
Нилке ужасно нравилась ванная комната, выложенная узорчатой плиткой.
Сидя в ней, она вспоминала летний душ у бабы Кати и шершавую ванну в рабочей общаге.
Как все кардинально переменилось в ее жизни! Она и сама переменилась. Не столько внешне – по большей части она как раз оставалась все той же спирохетой и тлей. А вот внутренне…
Внутренние перемены были глубинными: Нилка почти не думала о магии тканей, все реже вспоминала радость от колдовства над отрезами.
За редким исключением, тряпки, которые примеряла Нилка, не волновали ее. То ли в ней самой что-то умерло, то ли ей не попадались вещи, сшитые с душой.
Несмотря на занятость, Нилка скучала по бабушке и кормила себя сказочкой, что вот-вот навестит ее.
Разговоры по телефону заканчивались слезами – баба Катя жаловалась на здоровье и одиночество и не понимала, куда Нилка исчезла, почему бросила техникум. К тому же Катерина Мироновна разговаривать по телефону не умела, частила, нервничала.
– Зачем только деньги тратишь, – отчитывала она внучку, – лучше бы приехала. Почти год не виделись.
А в последнем разговоре баба Катя неожиданно с гордостью сообщила:
– Недавно Веня приходил, спрашивал, как тебя найти в городе. Дать ему твой адрес?
– Нет, ба, – струсила почему-то Нилка, – не давай. Я приеду – увидимся, а здесь у меня нет времени встречаться с ним. Он еще обидится, не поймет. Так что пусть ждет, когда я приеду.
…Нилка включила душ, шагнула в ванную, задернула шторку и закрыла глаза. Под теплыми струями тело расслабилось, стало легким, почти невесомым. Невесомым. Весомым. Какое странное слово, подумалось вдруг Нилке.
«Вес, – побежали дальше мысли, – у меня отличный вес. А все потому, что у меня есть Вадим».
Сентенцию Вадима о весах Нилка восприняла дословно.
Весы стояли в спальне у кровати, Нилка фанатично взвешивалась два раза в день: утром после сна и вечером перед сном. Как жокей перед скачками.
Результат не замедлил сказаться – она потеряла почти два килограмма, но не замослачилась по причине мелкой кости. Критически разглядывая себя в зеркалах, заключила, что можно смело худеть дальше.
Выдавив на ладонь, Нилка растерла тягучий, прохладный гель по животу. Живот почти прирос к спине. Бабушка будет ругаться, как о чем-то далеком подумала она, продолжая себя намыливать.