Мысли в бедной головке так и метались, словно залетевшие в клеть ласточки. Как-то вспомнила Осиене. В субботу, поздно вечером, когда все уже легли спать, помчалась в Яунбривини, хотя и далеко было. Все же Осиене обратила внимание. Правда, и она пожаловалась на свои горести, но все же выслушала бессвязную, прерываемую всхлипываниями речь Лиены. Даже руками всплеснула от удивления. Они сидели у дома на скамеечке, еще не остывшей от солнца. Осиене нагнулась, чтобы в потемках лучше разглядеть лицо гостьи.
— Что ты, совсем одурела, что ли? — отчитывала она ее. — Такое богатство, такое счастье течет в руки, а ты еще мелешь вздор — идти или не идти! Постыдилась бы!
Даже плюнула от досады. Потом пошла как по-писаному.
— Красоткам никогда не быть счастливыми. Нет, для батрачки красота — одно горе. Ведь полюбил тебя Карл Зарен, а жениться не мог? Неразумные дети были вы оба, больше ничего. Теперь у него та, из айзлакстцев. Что за беда, что ходит в мужицких сапогах и что прозвали ее драгуном? Зато у Заренов теперь новый жилой дом, проценты в банк всегда уплачены вовремя, и старая Зарениете говорит: наконец-то нам хорошо, наконец-то мы зажили. Разве ты могла все это принести им в дом?
Волной нахлынули старые воспоминания, стало еще горше, — сердце сжалось как в тисках, сухие глаза горели.
— Но Карл Зарен начал пить, — вставила Лиена вполголоса.
Должно быть, об этом подумала и Осиене. Минутку помедлила, подбирая слова, чтобы сказать со всей ясностью и неопровержимостью.
— Таким пьяницей, как его отец, Карл Зарен не стал и никогда не будет. Он всегда был сдержанным и порядочным.
— Да, очень порядочным… — со стоном вырвалось из глубины души Лиены.
Осиене прислушалась, заговорила резко.
— Ну, что ты стонешь? Теперь, когда он в законном браке, да и ты сама… Стыда у вас нет, хоть бы греха побоялись! Для тебя единственное спасение — скорее выйти замуж. Мартынь из Личей плох, — думаешь, в другом месте будет лучше? Холостые хозяйские сынки — все они стерегут за кустами, как волки.
— Светямур тоже глядит волком… — простодушно вырвалось у Лиены.
Тут уж Осиене совсем рассердилась.
— Ты на самом деле так глупа пли только притворяешься?
Это ведь день и ночь! Светямур имеет право так глядеть, он на тебе женится.
— Но он очень противный… — простонала Лиена.
— Нет, ты действительно рехнулась! Какого писаного красавца ждешь? У меня когда-то был такой красавец — Осисом его называют. Вот этот самый, кто теперь, слышишь, кряхтит… Один бог знает, сможет ли еще осенью заложить лен в мочило и вымолотить ригу. Как мы аренду удержим, как удержим?.. Выкинь-ка дурь из головы, слушай, что тебе говорит старый человек. Счастье выпало на твою долю. Анна, потаскушка, не сумела взять его… В Риге — там таких ждут теперь, может быть, по улицам шляется, по трактирам… — Несколько минут она слезливо сморкалась. — Конечно, ангелом твоего Светямура назвать нельзя, кто же этого не видит? Но мастер он хороший, большие деньги загребает. За то, что берет тебя к такому богатству, руку должна ему целовать. Если сперва и будет трудно, поживешь — привыкнешь, тогда узнаешь, как хорошо, как легко будет.