Был бы хоть кто-нибудь, с кем можно посоветоваться, поделиться сомнениями и страхами. Лиена вспомнила, что тут же, за рекой, живет в Крастах Лиза Зелтынь — жена Мартыня Упита. В свое время Лиена почти дружила с ней. Но у Лизы свое горе: Мартынь запил, никак не удержишь. В общем, золото — не человек, плохого слова не скажет, ни в чем не перечит, даже не сердится на то, что в приданое Лизе отец дал старую корову — в середине лета не выдоишь больше трех штофов. Как зверь работает, но что проку — едва завернет на станцию, двадцати копеек как не бывало, а то и вылетит целый полтинник… Тут не скопишь на лошадь, не доберешься до исполья! Ах, беда, большая беда, если муж пьяница!
Жалуясь на свое несчастье, Лиза и не заметила чужой беды. Ничуть не успокоясь, ушла Лиена. Только одно теперь знала твердо: самое большое несчастье на свете — это муж-пьяница. Но Светямур не пил, не курил. Купить лошадь и начать жизнь испольщика — для него сущая безделица. Если бы только не эта ужасная щетина и сгорбленная спина… Но где же найдешь человека, у которого и деньги бы водились и изъяна не было.
Все же весной, когда священник в церкви огласил их, Лиену охватили еще большая нерешительность, сомнения, страх. В Личах до Юрьева дня ей не выдержать. Молчаливый Мартынь вдруг обрел дар речи, он теперь так кричал, будто Лиена была последней лентяйкой, и смотрел на нее так презрительно и брезгливо, словно на урода. Приходилось остерегаться, как бы старуха не огрела палкой по голове. Уже не брань вырывалась у нее из уст, а выливалось что-то омерзительно противное, как из вонючего застоявшегося мочила.
Однажды явился Светямур. Он уже не вытаскивал бумажника и не хвастался, — сидел, развалившись, засунув руки в карманы брюк, вытянув далеко вперед ноги, и точно хозяин нанимаемой батрачке разъяснял, что должна делать Лиена и чего не должна, какие ломтики сала надо резать для поджарки и как варить кофе. На этот раз он не постригся, пальцы и те волосами обросли, даже не умылся как следует. Сердце Лиены сжалось от недоброго предчувствия.
Лиза Мартыня Упита не могла помочь ни советом, ни сочувствием — у нее самой большие неприятности из-за пьяницы мужа. В отчаянии Лиена побежала в богадельню, по и там по услышала доброго слова. Отец прихворнул, жаловался на свою жизнь, на ломоту в костях и боли в желудке. Качиня Катлап жила уже в Вайнелях, остальные старики и старухи и слушать не хотели такую молодую болтливую девушку.
Чем ближе подходил назначенный день свадьбы, тем больший ужас охватывал Лиену. Днем на работе она еще забывалась, но когда наступала ночь, не знала покоя. Мерещился Светямур — жестокий и страшный, будущее казалось черной ямой, куда ее силой толкали.