На Мельничной у Звигзны Калвиц купил еще мешок соли — там обращение было совсем простое, отделались быстро.
От постоялого двора поехали улицей Карла, мимо Тукумского вокзала,[114] до железнодорожного моста и начала Московской — выбрать более прямой путь Калвиц побоялся: пришлось бы проезжать мимо толкучки, а там настоящее воровское гнездо.
Когда миновали железнодорожный виадук, Калвиц придержал гнедого. У Андра екнуло сердце. Он хорошо понимал, что отец еще полон вчерашних впечатлений. А вдруг скажет: нечего тебе здесь оставаться, черт знает к чему готовятся парни за Даугавой и что может стрястись с тобой… Сойдя с телеги, Андр стоял понурившись, кусая губы.
С минуту Калвиц подумал, потом тряхнул головой.
— М-да, — протянул он. — Значит, ты теперь в Риге… — И, подумав еще, добавил: — Видно, здесь люди умные, жизнь совсем другая, чем у нас в деревне. Учись, сынок, и становись на ноги, голова у тебя хорошая… И будь осторожен: об стенку можно разбить и хорошую голову… Но рядом с тобой будет Анна Осис, она строгая и серьезная.
— И Андрей, — вставил Андр, — мы с ним большие друзья.
Калвиц кивнул.
— Андрей — тоже. И те, его товарищи… Все будет хорошо.
Подал руку и улыбнулся так, что сердце Андра совсем оттаяло. Он не помнил в детстве отцовской ласки, но сейчас взгляд старого Калвица был полон тепла. Когда немного спустя Андр снова мог ясно видеть, гнедой уже исчез в черном потоке, беспрерывно катившемся по Большой Московской, через канал мимо Красных амбаров.
Железный мост через Даугаву привлекал внимание Андра и вчера и сегодня утром, когда ехал на пароходике. Он стал подниматься по широкой лестнице вслед за другими. Даже на последнем повороте лестницы ничего не было видно за высокими дощатыми перилами. Но когда барьер кончился, сильный порыв ветра сразу обдал Андра даугавской влагой и приятным горьковатым запахом дыма от каменного угля.
Страшно было смотреть, как глубоко внизу несется неприветливая желто-серая Даугава. Но видя, как равнодушно спешат люди и как, пробегая мимо, свешиваются через перила мальчишки, а некоторые шалуны даже плюют в Даугаву, прошло чувство страха и Андр пошел увереннее, посматривая то в одну, то в другую сторону и бросая взгляды вниз, за перила.
Действительно, почему бы не пройтись пешком, чтобы хоть часть Риги осмотреть сегодня же? Андр вспомнил план города, высоты моста все открылось просто и наглядно. Впереди как на ладони — Елгавское предместье. Начиная от деревянного моста, кишевшего людьми, предместье рассекала Каменная улица, которая оканчивалась у железной дороги. Дальше, между рядами торнякалнских домов, садов и сосен, седой лентой убегало Елгавское шоссе. За станцией дымились локомотивы, против зеленых кущ «Аркадии» блестели красные ряды товарных вагонов. Пригородные луга расстилались ровно, словно раскинутая по земле шаль; высоко над ними вздымалось величественное здание сиротского приюта, окруженное стройными липами прилегающего парка. И совсем близкой показалась облепленная маленькими пристройками светлая колокольня церкви Пресвятой троицы… Нет, все так просто и понятно — где тут заблудиться?