– Попросил и за вас с Милкой.
Сказал, что остаётся сын с семьёй в Кривом Роге. И Некрасов с женой, мол, волнуются, чтоб не дёргали их там без толку и по милициям не таскали. Спросил, есть ли надежда, что детей потом выпустят? Ну а генерал в ответ: они не такие уж дети, а он не дядька, дескать, приглядывать за ними нет времени. Да и вообще, заулыбался, всё зависит от вас, Виктор Платонович!
В 1974 году Некрасов приезжал в Москву три раза. Последняя, третья поездка состоялась в августе, примерно за месяц до отъезда В.П.; как раз тогда мы привезли чемодан с дневниками.
Первый раз Виктор Платонович поехал в Москву весной, по делам, вместе с моей мамой. Он с радостью предупредил о своём приезде всех московских друзей. Дело было почти сразу после обыска в Киеве, и под вечер, когда он вышел за халой к ужину, позвонила Лиля Лунгина и сказала маме, чтобы они у них не останавливались, когда будут в Москве. Это исключается, твёрдо повторила Лиля, это опасно!
Вика был крайне поражён, уязвлен до глубины души…
Некрасовы поселились у Влада Заманского, известного актёра и безупречной порядочности человека. Но Лиля оказалась права – приезд опального писателя к добру не привёл. Через два дня на квартиру Заманского явился наряд милиции.
– Некрасов? Где ваша прописка? Вы нарушили паспортный режим!
Посадили вместе с мамой в машину и без разговоров отвезли в аэропорт.
– У вас деньги есть? Давайте на билет!
– Есть… – не сообразил Некрасов.
Сопровождающие оставались возле самолёта, пока не убрали трап. Самолёт взял курс на Киев…
Второй раз Виктор Платонович отправился в Москву вместе со мной, и теперь мы уже остановились у Лунгиных.
Тогда мы с Виктором Платоновичем не возводили трезвость в ранг непременных добродетелей.
– Подожди меня в этом скверике, – сказал В.П. – Я заскочу в «Новый мир», попрощаюсь!
Через некоторое время он вышел с двумя личностями, по всем статьям творческими работниками и безотказными собутыльниками.
Мужик, державший в кулаке пустой гранёный стакан, оказался поэтом Коренцом. Второго же – высокого, тонкошеего, плохо бритого, бедно одетого – я с почтением узнал. Юрий Домбровский! За книгами которого охотились на всех книжных развалах.
Все трое отошли без суеты слегка в сторонку, не позвав меня, ужаленного пренебрежением. Домбровский достал из-под подмышки бутылку водки, и они мгновенно её распили. Манёвр был блестящ и молниеносен. С момента их выхода из редакции прошло не более трёх минут.
Наконец Некрасов снизошёл, вспомнил. Подозвал меня. Познакомьтесь, представил иронично, это мой печальный пасынок природы. И вынул десятку – беги в «Гастроном»! Потом пили ещё, тут же, под «Новым миром». Нахваливая прохладную огненную воду.