– Нет, – сказал Тихон. – С какого же мы с одного?.. Я только за эту неделю сто лет прожил.
Аня хотела ему сказать, что и она все это время не находила себе места и что у нее вся душа изныла, что она в эту минуту чувствует себя страшно старой и усталой. Но холод, который она испытывала полчаса назад, опять охватил ее, и она почувствовала, что может сейчас только рыдать, а не говорить.
– Ты прости, Анна Александровна, – уже чуть-чуть виновато сказал Тихон. – Может быть, я перед тобой виноват. Но с тобой я не поднимусь. Это уж точно.
Он взял с пола свой пиджак.
– Всё! Прощай, сладкая!..
…Аня долго не могла прийти в себя. Потом заспешила, словно дом, в котором она находилась, могли каждую минуту начать ломать, разрушать.
На лестничной площадке было страшно темно, очень холодно и голо. Еще там, в квартире, надевая пальто и еле попадая в рукава, Аня почувствовала, что ей плохо. Сейчас она попробовала поискать рукой звонок в соседнюю квартиру, слабо поскребла по двери. Потом опустилась на одну лестницу ниже.
Может быть, она споткнулась, может быть, что-то внутри у нее отказало, но она поняла, что падает.
Пожаловал апрель. Солнце просилось через стекла в комнату, но Аня еще боялась открывать окна. Боялась, что вернется тот, мартовский холод, что-то ворвется опять в ее комнату, напомнит, испугает. К тому же внизу, во дворе, копошились рабочие-ремонтники, а Аня не хотела слышать мужских голосов.
Лида Дядькина принесла ей деньги по больничному листу. По дороге купила два длинных зеленых огурца. Развернула их, и в комнате стало свежо. Огурцы блестели, как муляжи.
– Салатик сделаешь. Витамины!..
– Помнишь, Лида, как и я по соцстраху бегала? – с грустью спросила Аня. – На постановки вас водила, настроение вам создавала. А как давно-то было это, Лидка!..
Лида села на диван и опять попросила иголку с ниткой: положительно не везло ей с чулками!
– Знаешь, Аня! – вздохнув, сказала она. – Может, это пошло прозвучит, но я тебе скажу, что это тоже помогает. Это тоже средство – когда ближе к людям. Ты думаешь, у меня с Луковцом без визга обходится? Этот уроженец Пинских болот как черт упрямый! А уж про свекровь можешь меня не спрашивать. «Пятрусь, твоя биглая опять щи не сварыла!» Понять ее, конечно, можно: чуть что – ребят к ней. А ведь с ними с троими, Аня, человеческой головы мало – лошадиную надо, и то оторвут.
– Полно!.. – слабо улыбнулась Аня. – Ведь внуки они ей. И у нас с тобой будут.
Лида взглянула на нее пристально: смотри-ка, о внуках заговорила! Вот что значит крах в личной жизни!