— Никогда не видел, чтобы парень с такой нежностью относился к девушке, как он к тебе.
— Слишком уж он был нежный. Дурачок несчастный.
Они пили до тошноты и вместе забылись на двуспальной постели Майка. Очнувшись, они увидели, что лежат бок о бок, держась за руки, и смотрят в потолок
— Когда ты вернешься к своему старику? — спросил Майк.
— Ты хочешь, чтобы я ушла? — спросила Сара.
— Можешь оставаться, сколько захочешь, но не думаю, что это хорошая идея. Тебе так будет лучше. Жизнь не стоит на месте. Ты не можешь спрятаться от нее навсегда, как бы ты ни грустила.
Она перекатилась на бок и посмотрела на него. Глаза его были красными от выпивки и от слез.
— Я скоро вернусь домой, — сказала она. — Когда немного окрепну.
— По-моему, тебе стоит хотя бы позвонить ему. Дать знать, где ты и что с тобой всс в порядке.
— Если я скажу ему, где я, он придет сюда и убьет тебя.
— И с этим человеком ты хочешь провести всю жизнь?
— Хочу? Нет. Я не больше хочу провести с ним жизнь, чем Джейми хотел... Иногда, как бы все ни повернулось, ты пропал — дело только в том, как и насколько быстро все кончится.
— Господи! — Майк повернулся к ней с заметным беспокойством. — Ты говоришь эти тяжелые, невозможные, разбивающие сердце слова, а сама так спокойна. Ни слезинки, ни дрожи в голосе. Как будто все, что происходит, так же скучно, как все остальное. Ты как робот.
— Тебе было бы лучше, если бы я заплакала? Ты стал бы от этого счастливее?
Вздох.
— Какое тебе дело до моего счастья, Сара, теперь, как и всегда?
Тут Сара чуть не расплакалась. Но вместо этого прижала его к себе и поцеловала.
Секс всегда был для нее панацеей, и, хотя Дэниел укорял ее в этом, а Джейми катастрофически воспользовался им против нее, она все же чувствовала его ценность. Одиночество, страх и потеря — не интеллектуальные неприятности, которые можно вылечить разговорами или анализом ситуации. Это состояния физические, и их можно облегчить только физическими средствами.
Потеря Джейми проявилась в чувстве наготы. Даже под тяжестью нескольких одеял Сара чувствовала себя слишком открытой. Слишком много воздуха на ее коже. Воздух проникал через дыру в мире, имеющую форму Джейми. Тело Майка ненадолго прекратило доступ воздуха и заставило ее чувствовать что-то, кроме боли. Хорошо, что это был Майк, потому что он знал, почему она едва может двигаться, почему крепко обхватила его ногами и руками, почему захныкала, когда он убрал руку, поддерживающую ее голову. Ей не надо было объяснять ему, потому что он знал Джейми и знал, на что похож холодный безжалостный ветер тоски по нему.