Он достал из папки картинку, на которой нарисован пейзаж с деревьями и домом, молча посмотрел на часы, быстро спрятал картинку под стол и, подождав по часам пять минут, спросил:
— Что нарисовано на картинке?
Боря отвечает молчанием.
Психолог обвёл всех значительным взглядом, что‑то записал и достал другую картинку, на которой нарисован только один чёрно–белый кот, снова посмотрел на часы и спрятал картинку. Через пять минут повторил вопрос:
— Что нарисовано на второй картинке?
Боря молча ухмыльнулся, Эля хихикнул погромче и подтолкнул Борю. Вместе они потихоньку начинают смеяться.
Психолог нисколько не смущается, он записывает что— то в свою тетрадь.
О полном идиотическом отсутствии памяти у присутствующих? Или о заразительности эмоцио–нальной реакции?
Я сама на грани заражения и едва сдерживаюсь, чтобы не присоединиться к парням. Написав пол–странички, Психолог смотрит на Борю и на Элю. Они переглядываются друг с другом и всё ещё хихикают. Лёня их успокаивает, и Психолог переходит к более серьёзным картинкам.
Он достаёт почти‑что абстрактное творение со множеством красных точек, выглядевших, как разбрызганные капли крови, и произносит:
— Боря, посмотри, на что похожи эти красненькие кружочки? Как тебе кажется?
Картинка была с подковыркой: что, дескать, увидишь, так и попадёшься. Боря, взглянув на капли крови, иронично произнёс:
— Крылья бабочек!
От такого изысканного Бориного ответа Психолог впал в некоторое размышление. Видно, не ожидал, что Боря увидит крылья бабочек. Закалённого кровавыми боями и убийствами по телевизору нашего Борю на кружочках не проведёшь, не поймаешь на красненьких точечках! Кажется, Боря сбил Психолога с панталыку, как‑то перепутал его задуманную схему, что‑то не подходило в поведении Бори под выученные концепции. Психолог размышлял.
Следующая картинка была про ограбление банка: захочешь ли ты грабить банк? Ребус с проверкой: кого ты будешь убивать при ограблении банка? И если будешь, то кого? Я сама не могла разгадать: кого правильнее убить, чтобы не попасться в графу агрессивности? И не поняла, кого Боря убил на картинке, но, кажется, Боря правильно кого‑то закрасил, потому что в неподвижных глазах Психолога промелькнул научный интерес: наконец‑то, обнару–жилось у Бори «вытеснение злых побуждений!» Он удовлетворённо спрятал в ящик Борину расшифровку.
После запоминания и разгадок чужих картинок Психолог предложил Боре нарисовать собственные и вручил ему лист бумаги с карандашом. Боря должен раскрыть свои намеренья в рисунках.
— Нарисуй дерево! — говорит Психолог.