- Ты и сейчас с ним дружишь? - хи-хи, а в голосе-то ревность
- Нет, он через год уехал на ПМЖ в Голландию, и общение как-то прекратилось. Теперь твоя очередь. Ты где так гонять научился?
- Меня папа в десять лет прокатил, мне понравилось, и я настоял на том, чтоб меня научили ездить. Вот с тех пор и гоняю.
- А еще чем-нибудь занимался?
- Борьбой. С самого детства тренируюсь. И еще плаванье.
- Родители отправили?
- На плаванье - родители. На борьбу, сам.
- А какая борьба?
- Их несколько. Сначала было айкидо, потом заинтересовался боксом и кикбогсингом. Так что можешь не бояться, я тебя защищу.
- Кто б меня от тебя защитил, - рассмеялась я. - И сейчас тренируешься?
- Каждое утро.
- Лекс, а расскажи мне про ту девушку, с которой встречался.
- Их много было, - ну, ну, по голосу поняла, что он сразу сообразил, про кого я спрашиваю
- Ты понял о ком я.
- Откуда знаешь? - как-то уж слишком обреченно протянул он.
- Слухами земля полнится.
- При условии, что ты расскажешь про парня.
- Ну, а ты откуда знаешь?
- Ты сама сказала.
- Не правда! - это он меня на понт берет, что ли? Я про Андрея никому кроме Ники не говорила. Для всех, кто его знал, мы просто 'не сошлись характерами'.
- Маленькая, ты говорила после воскресного вечера. Что-то вроде: 'Я больше никогда не стану делить парня с кем-то'.
Точно. Это тогда вырвалось совершенно случайно. Надо же, а он запомнил. У меня от этого какое-то двоякое чувство. С одной стороны приятно, что он, в самом деле, слышит, что я говорю, а с другой так не хочется в очередной раз ворошить рану... Нужно быть справедливой. Если он расскажет свою историю, я расскажу свою. Почему то я совсем не боюсь, что он может осудить за глупость, или еще что-то в этом роде. Он поймет, я уверена.
- Договорились.
Лекс какое-то время молчал, а затем, прижав к себе еще сильней, заговорил.
- На втором курсе, мне приглянулась девушка. Леся. Она была старше, и какая-то недоступная. Уже тогда у меня сложилась определенная репутация, и факт, что она не реагирует на мои знаки внимания, лишь разжигал азарт. Я тогда был охотником, - он покачал головой так, словно сам не верил в это. - Меня интересовала не сама цель, а ее достижение. Она сдалась уже через неделю. А во мне взыграло чувство собственника. После тех отношений все вокруг убедились, что мое трогать нельзя. Я тогда много чего натворил, то о чем сплетничают в институте, лишь крохи.
- А что ты делал? - как ни странно, ничего кроме интереса во мне его рассказ не вызвал. Ревности не было. Думаю, это благодаря тому, как он это говорил, я по голосу понимала, что настоящими чувствами там и не пахло.