– У меня на носу экзамен, – объяснила она почти доверительно.
– Намек понял. Исчезаю.
Она задумчиво посмотрела ему вслед, а затем снова углубилась в учебник. Но в голове засело: клубничный пломбир.
В общежитие она пришла в двенадцатом часу ночи. Элис валялась на кровати и читала «Маркизу О» под аккомпанемент Нейла Даймонда.
– Разве эта вещь включена в программу? – удивилась Элизабет.
Элис села на кровати.
– Расширяем кругозор, сестричка. Повышаем интеллектуальный уровень. Растем, Лиз.
– А? Что?
– Ты меня слышишь?
– Прости, я, кажется…
– Кажется, ты в отключке.
– Я познакомилась сегодня с парнем. Странный, знаешь, парень.
– Ну еще бы. Оторвать саму Элизабет Роган от любимого учебника!
– Его зовут Эдвард Джексон Хамнер. Да еще «младший». Невысокий, тощий. Волосы последний раз мыл, наверное, в день рождения Джорджа Вашингтона. И носки разного цвета. Черный и коричневый.
– Я-то думала, тебе больше по вкусу наши из общежития.
– Это другое. Я занималась в читалке на третьем этаже, он спрашивает: «Как насчет мороженого?» Я отказалась, и он вроде отвалил. Но после этого мне уже ничего не лезло в голову, только и думала о мороженом. Ладно, сказала я себе, устроим маленькую передышку. Спускаюсь в столовку, а у него уже тает в руках клубничный пломбир в вафельных стаканчиках.
– Я трепещу в ожидании развязки.
Элизабет хмыкнула.
– Отказаться было неудобно. Ну сели. Он, оказывается, в прошлом году изучал социологию у профессора Браннера.
– Чудны дела твои, Господи. Подумать только, чтобы…
– Погоди, сейчас ты действительно упадешь. Ты же знаешь, я пахала как зверь.
– Да. Ты даже во сне сыплешь терминами.
– У меня средний балл – семьдесят восемь, а чтобы сохранить стипендию, нужно восемьдесят. Значит, за экзамен я должна получить минимум восемьдесят четыре. Короче, Эд Хамнер говорит, что Браннер каждый год дает на экзамене практически один и тот же материал. А Эд – эйдетик.
– Ты хочешь сказать, что у него… как это называется?.. фотографическая память?
– Вот именно. Смотри. – Она раскрыла учебник, между страниц которого лежало три исписанных тетрадных листка.
Элис пробежала их глазами.
– Тут что, все варианты?
– Да. Все, что в прошлом году давал Браннер, слово в слово.
– Это невозможно, – тоном, не терпящим возражений, сказала Элис.
– Но они охватывают весь материал!
– И тем не менее. – Элис возвратила листки. – Если это пугало…
– Он не пугало. Не называй его так.
– Хорошо. Уж не склонил ли тебя этот молодой человек к тому, чтобы ты вызубрила эту шпаргалку и не тратила попусту время на подготовку?
– Нет, – ответила Элизабет через силу.