Она поспешила снять трубку и услышала голос Эда:
– Бет?
– Эд! Как я рада тебя слышать! А я, знаешь, подумала, что ты…
– Что я приеду тебя проводить? – рассмеялся он. – Ну, в этом ты как раз не нуждаешься. Ты у нас взрослая. Тут моя помощь не нужна. Так я тебя увижу здесь в сентябре?
– Я… да, скорее всего.
– Отлично. – Секундная пауза, а затем: – Я ведь люблю тебя. С первой минуты.
Она онемела. Язык присох к гортани. В голове роились десятки мыслей.
Он тихо засмеялся:
– Не надо ничего говорить. Сейчас не надо. У нас еще будет время. Очень много времени. Приятного путешествия, Бет. Счастливо.
И он отключился, оставив ее с белой трубкой в руке и с тысячью вопросов, от которых голова шла кругом.
Сентябрь.
Элизабет вернулась к занятиям, как женщина к прерванному вязанию. Ее соседкой снова была Элис – так уж пошло с первого дня, когда компьютер, помогавший расселять студентов-первокурсников, соединил их имена в одну пару. Несмотря на различные характеры и наклонности, они хорошо уживались. Элис всерьез занималась химией и имела довольно высокий балл. Элизабет больше смотрела по сторонам, чем в книги, хотя и у нее были свои профессиональные интересы – педагогика и математика.
Они по-прежнему ладили, но после лета в их отношениях появилась прохладца. Элизабет объясняла ее себе щекотливостью ситуации с экзаменом по социологии и сознательно не возвращалась к этой теме.
Трагические летние события подернулись дымкой. Смешно сказать, но иногда ей начинало казаться, что Тони – всего лишь один из ее бывших одноклассников. Вспоминать о нем было больно, и она избегала говорить о нем с Элис, но боль, безусловно, притупилась.
Больнее было от другого – Эд Хамнер не звонил.
Прошла неделя, две, наступил октябрь. Она раздобыла телефонный справочник и нашла его имя. Что толку? После его имени стояло «Милл-стрит», улица такой протяженности, что всякие поиски бесполезны. Она продолжала ждать и отказывала всем, кто пытался назначить ей свидание, а таких было немало. Элис удивлялась, но помалкивала; она совсем закопалась в биохимических экспериментах, рассчитанных на полтора месяца, и почти все вечера проводила в библиотеке. Элизабет видела, что раз или два в неделю ее соседке приходят длинные белые конверты, обычно после первой пары, но не придавала значения. В этом была заслуга частного сыскного агентства – оно никогда не печатало на конверте обратного адреса.
Когда загудел селектор, Элис занималась.
– Лиз, ты не подойдешь? – попросила она. – Скорее всего это тебя.
Элизабет подошла.
– Да?
– Лиз, к тебе тут молодой человек.