Эмили просто поразилась. Она никогда раньше не слышала, чтобы ее хозяйка говорила так много, перепрыгивая с одной темы на другую. Рождественские елки, пожары, детские драки, королева Виктория и принц Альберт...
Да, ей нравилась королева; все любили королеву Викторию, потому что она была как чья-то бабушка. Она помнит, как будто это было только вчера, и в то же время - много-много лет назад, в другой жизни. Это было только в январе прошлого года. Сеп пришел и встал около кухонного стола, покачал головой и грустно сказал: «Знаешь, старушка умерла; никогда больше у нас не будет такой, как она. Это положит конец галопу Эдди».
Она не смогла понять последние слова, тогда не могла понять. Но сейчас она знала, что король ведет себя как мальчишка. Да, ей нравилась королева, и она не собиралась говорить, что не любила ее, поэтому она ответила:
— Да, мне она нравилась. Я... я думала, что она была мудрой женщиной.
— Ха! Ха! Ха!
Эмили никогда не слышала, как смеялась ее хозяйка. Во всяком случае, не так. Она откинулась на подушки, держась за ручки чайного подноса, и три раза повторила:
— Она была мудрой женщиной! Она была мудрой женщиной! Она была мудрой женщиной! — Когда Рона Берч выпрямилась, она кивнула Эмили: — Ей бы понравились твои слова. — Потом ее тело как бы осело, она наклонила голову набок и, теперь ее голос звучал мягко, добавила: — Возможно, что ты права, она была мудрой. Я не любила ее из-за того, что у нее была власть. Я завидовала ей. О да, я завидовала ей. Знаешь что, Эмили?
— Что, мадам?
— Когда-нибудь этой страной будут править женщины. Они будут руководить всем, всем, что требует логики и интеллекта, поскольку женщины сильнее мужчин!
Эмили заморгала. Она не то чтобы не верила тому, что говорила хозяйка, но не могла с ней согласиться. Однако откуда-то из глубины сознания прокрадывалась мысль, что женщины, если бы им дать возможность, превзошли бы мужчин очень во многом. Но им не дадут такой возможности.
— Ты не веришь мне?
— Ну, я не часто задумываюсь о таких вещах, мадам, но я верю вам, потому что я знаю женщин, которые командуют всем в доме. Мужчины много говорят, а женщины действуют. Конечно, я говорю о домах, в которых живут семьи, относящиеся к рабочему классу.
— Ты говоришь о большинстве домов... Ты умеешь читать?
— О да, мадам.
— И писать?
— Да, мадам, я училась в школе.
— У тебя когда-нибудь был мужчина?
— Что?
— Ты когда-нибудь была с мужчиной? Ты слышала, что я сказала.
Эмили выпрямила спину, подняла голову, слегка наклонив ее набок и выставив подбородок.
— Нет, не была, мадам! Но даже если бы была, то это было бы моим личным делом.