Интенсивная умственная деятельность сегодня Варю оставила. Мыслей было немного. Текли они лениво. Вроде того внезапно проснувшегося в ней удивления: чего это она уцепилась за свою работу в частном издательстве? Она хорошо знает компьютер, считается неплохим наборщиком. Умеет составлять программы. Ее бывшие однокурсники-ребята этим неплохо зарабатывают на хлеб и даже на икру.
Подруги говорили, если поискать, можно найти работу с оплатой раза в два больше. А то и в три. Раньше это Варвару не интересовало. Боря хорошо зарабатывал и сам отговаривал ее:
— Чего тебе дергаться? Сиди где сидишь. Начальница не вредная. Надо — по делам отпускает. Работой не заваливает. Сидишь в тепле…
Она вдруг вспомнила стихотворение известного юмориста, пришедшее на ум по странной ассоциации:
Палач не знает отдыха,
И все же, черт возьми,
Работа-то на воздухе,
Работа-то с людьми!
Это Варя про себя посмеялась по поводу работы в тепле, потому что как компьютерщик и должна была сидеть в тепле…
В это время зазвонил сотовый телефон. Бориса. Мелодию для него сама Варя записывала. «У природы нет плохой погоды». Мелодию из кинофильма «Служебный роман». Кто-то звонил ему, не зная, что хозяин умер. Варя решила даже сначала трубку не брать. Но телефон продолжал звонить. Придется ответить. Она нажала кнопку мобильника.
— Борик! — раздался жизнерадостный женский голос. — Это Пампусик.
— Боря умер, — сказала она Пампусику, и та быстренько отключилась.
Но через некоторое время телефон опять затренькал. На этот раз, едва Варвара сказала «алло», звонивший опять отключился. Но определитель номера — мобильник у Бори навороченный — высветил телефон, и она тут же набрала его.
— Это вы Пампусик? — спросила Варя у того же женского голоса.
— Меня зовут Ирина, — высокомерно проговорила та.
— Наверное, вы думаете, что это я так несмешно шучу? — сказала Варя. — Но Бориса и в самом деле убило сосулькой. Вчера его похоронили.
— Так это Бориса убила сосулька? — ахнула Пампусик. — А я не знала. Меня с работы в командировку посылали. Подруга говорила, на какого-то мужика сосулька упала, но я и не подумала, что это знакомый… Извините, что побеспокоила, и примите мои соболезнования. Нам теперь все равно нечего делить. Прощайте.
Как она странно сказала: теперь нечего делить. А раньше — было что? Нельзя сказать, будто у Вари вдруг наступило прозрение. Больше того, она своему новому знанию сопротивлялась как могла, но от этого, увы, не перестала о нем думать.
Что же это получается? Варя считала, что муж у нее не гулящий, а оказывается, у него была эта… Пампусик! Он же, наверное, не в кино с ней ходил…