Башни земли Ад

«Нам жизнь такое сочинила,

Дала такие траектории,

Как будто наша кровь — чернила

Для написания истории».

В. Свержин

Здание института Экспериментальной истории, любезно предоставленное правительству семейством герцогов Бедфордских, в прежние времена служило одной из многочисленных резиденций этого древнего рода, близкого к английскому королевскому дому.

Знаток архитектуры затруднился бы ответить, в каком стиле строилось роскошное поместье. Старая, еще нормандской поры, башня, воздвигнутая на сорокаярдовом насыпном холме — ламотте, недоверчиво и настороженно, как восемь сотен лет назад, поглядывала на округу недобрым прищуром бойниц, напрасно дожидаясь появления врага. Чуть в стороне возносились к небесам готические шпили чудом уцелевшей во времена Кромвеля церкви. Совсем рядом горделиво взирал на подъезжающих гостей величественный господский дом работы знаменитого архитектора Кристофера Рена.

Дальний предок нынешнего представителя ее величества в Институте, двадцать третьего герцога Бедфордского, тогдашний владелец столичного района Ковент Гарден, был приставлен надзирать за восстановлением Лондона после Великого пожара 1666 года. В те бурные дни завязалось тесное знакомство вельможи с великим зодчим.

Недоброжелатели поговаривали, что герцогский особняк выстроен на деньги, отпущенные казной для восстановления города.

Но сотрудникам Института, деловито спешащим по коридорам этого внушительного комплекса, некогда вникать в подобные обстоятельства. Здесь творится история порою куда более драматическая, нежели та, о которой века назад сплетничали недруги рода Бедфордов.

Здесь творится история сопредельных миров.

Кропотливая, незаметная постороннему глазу и непонятная непосвященным работа кипит здесь повсюду: и в окруженной огромным парком Чесвикской вилле, и в чопорных викторианских мезонинах, и в безликих коттеджах институтского городка, выросших, точно шампиньоны, на асфальтированной грядке XX века.

Смешение веков и стилей само по себе довольно точно отражает суть работы Института.

Непроницаемый периметр, воплотивший самые умопомрачительные новинки охранных технологий века XXI, гармонично завершает эту своеобразную картину, служа ей чрезвычайно дорогостоящим обрамлением.

Голос Готлиба фон Гогенцоллерна в телефонной трубке звучал раздраженно:

— Ваша милость, я не знаю, чем в данный момент заняты Уолтер Камдейл и Сергей Лисиченко. У этих господ своеобразное понимание понятия «дисциплина». Если они не отвечают на ваши звонки, то, можете поверить, на мои они не отвечают тем более. Когда увидите этих джентльменов, будьте любезны передать, что я крайне ими недоволен.