Судебный пристав подал знак трубачам на балконе ратуши, и те немедля грянули сигнал начала судебного поединка.
— А ну отойди! Куда ты прешь?! — Один из стражников выдвинул перед собой древко алебарды, оттесняя от ограды хорошо одетого гиганта с мечом на боку. Тот перехватил древко и не спеша поднял его вместе с болтающимся стражником над собой.
— Нишкни. — Гигант опустил алебарду.
Толпа взорвалась хохотом, наблюдая, как поднимается распластавшийся на земле стражник. Между тем поединщики вышли на ристалище, и зеваки, тут же забыв о неведомом силаче и его жертве, устремили любопытствующие взгляды на восьмиугольник, обнесенный деревянной оградой.
— Который из них наш? — обратился к гиганту человек в ученой мантии с чернильницей и связкой перьев на поясе. — Тот, бородатый, или этот, который улыбается?
— Который улыбается.
— Бородатый покрупнее будет. Этот как-то так себе.
— А вот увидишь.
Подошедший к ристалищу судебный пристав спросил представителя истца и ответчика, не желают ли они сознаться в неправоте и решить дело миром, и, получив в ответ единодушное «не желаю», дал команду. Стоящие на ристалище стражники подняли алебарды и быстро отскочили за изгородь, чтобы не мешать поединщикам. И сделали это вовремя. Бородатый, тот, который больше понравился магистру Вигбольду, размахивал палицей, готовясь вбить голову противника куда-нибудь в область желудка.
Дзынь! — булава ударилась о выпуклый умбон кулачного щита и пролетела мимо. И Герхард фон Шредингер устремился вслед за ней.
— Э-эй, — все так же улыбаясь, позвал Ян с Троцнова. — Ты куда? Я здесь.
Взбешенный немец развернулся, нанося удар наотмашь. Еще одно короткое движение, поворот щита… Палица германца уткнулась в землю, сверкающий на солнце умбон врезался в челюсть бородача, отбрасывая его шага на три. Толпа вновь захохотала, заулюлюкала, приветствуя ловкого поединщика.
— А парень, того. Вполне. — Магистр Вигбольд поднял вверх большой палец.
— Бьюсь об заклад, это только начало.
Наследник тевтонской ярости замотал головой, восстанавливая четкость расплывшегося пейзажа, и вновь ринулся на богемца, пытаясь щитом остановить щит и булавой подсечь его колени. Но каким-то чудом юркий кампеон исчез с линии атаки, зацепил кромкой своего щита щит противника, дернул на себя и в следующий миг вновь обрушил умбон на челюсть фон Шредингера.
— Кости святого Фомы! Да он над ним издевается! — поразился ученый муж.
— Конечно, — подтвердил барон де Катенвиль. — Это иллюстрация на тему: если ударят тебя по правой щеке, подставь левую.
— Теперь я понимаю, зачем вам нужен этот парень.