— Эй! — В самое ухо противника крикнул Дюнуар, заставляя его обернуться и в тот же момент, точно хлыстом, нанося ему удар двумя сложенными пальцами по глазам. Мастер рухнул на колени, закрывая лицо руками и забывая обо всем на свете.
— Следующий!
Ровно через минуту мастер боя на алебардах описал дугу в воздухе, подброшенный ногой Мишеля, и тот, перекатившись через стену, воткнул отнятую алебарду в землю возле головы поверженного соперника.
— Господа! — вновь принимая позицию готовности, заговорил барон де Катенвиль. — Можем продолжить наше содержательное развлечение, а можем вернуться к вопросу, который я желал бы обсудить, пока вы живы, а не произнести в качестве эпитафии над свежими могилами.
На лице капитана братства святого Марка отразился настороженный интерес:
— Нам следует посоветоваться.
— Не смею мешать. Я тоже с радостью воспользуюсь паузой, чтобы обнять учителя.
Откланявшись, Дюнуар бросился к Яну Жижке.
— Кто вы такой? — пытаясь выбраться из медвежьих объятий, поинтересовался тот. — И почему зовете меня учителем?
— По сути, я должен величать вас маршалом. Но, согласитесь, нелепо называть так человека, который только что нанялся учить воинской премудрости купеческих племянников.
— Это что, какая-то глупая шутка?
— Вовсе нет. — Дюнуар протянул Яну пергамент. — Ознакомьтесь, это верительная грамота великого князя Витовта, подтверждающая мои слова. Это я вас искал в Ополье. И, потрудись вы явиться к королю Владиславу, нам бы сегодня не пришлось демонстрировать здесь свое искусство.
— Потрудись я доверять королям, моя голова была бы уже давным-давно с телом поврозь.
— И все же, прошу вас, не убегайте больше. Поверьте, это не пустая блажь Витовта.
Между тем мастера клинка закончили военный совет, и капитан братства святого Марка объявил:
— Вы можете говорить, но если предмет вашей речи будет сочтен нами досужим, а уж тем паче оскорбительным, бой возобновится. Причем вновь с каждым из пяти.
— Согласен, — улыбнулся барон. — Итак, почтеннейший капитан, почтеннейшие лейтенанты. Вы — лучшие бойцы империи, истинные мастера оружия, спаянные воедино тайным уставом и дисциплиной столь же нерушимой, сколь нерушима сталь ваших клинков.
— А то! — не без удовольствия подтвердил капитан.
— Вы стоите у трона земных владык ближе любого советника. Вам доверяют жизнь венценосные повелители этого мира, будь то люди светские или духовные.
— И это верно.
— Вы отстаиваете интересы, защищаете своим искусством честь и выгоду земных владык.
— Точно.
— То же можно отнести и ко всем прочим братьям вашего благородного сообщества. Но ведь, вне всяких сомнений, вам понятно, что за столь многое вы получаете слишком мало.