– Варь, ты чего такая? – спросила она. – Не заболела? Или это Зотов на тебя так угнетающе подействовал? К черту его тогда! А я вчера тебе допоздна домой звонила, но никто трубку не брал. Ну, я и подумала, что ты с ним, хоть и удивилась, что так быстро… Но на мобильный не стала перезванивать, чтобы не помешать… Ты куда плетешься-то? Пошли пообедаем?
Варя опять удивилась тому, что совершенно забыла о Зотове, и чуть не переспросила Лену, а кто он такой.
Духовой оркестр вышагивал по улице, и ноги сами шли следом за ним. Но в толпе зрителей едва возможно было пошевелиться – и тогда сердце выпрыгивало вслед за музыкой, Варя даже руки к груди прижала. Ощущения были точно такие же, как в детстве, на демонстрации, когда она вместе с родителями шагала вместе со всеми в колонне по этой же самой площади – хотя тогда не было никакого духового оркестра, только песни и приветствия из динамиков. Варя хотела поделиться этой ассоциацией с Зотовым, но он все равно бы ее не услышал сквозь трубы и барабаны – музыканты в красных костюмах с золотым шитьем и эполетами проходили как раз мимо них. Князь Георгий, предводитель оркестрантов, маршировал впереди и задавал ритм нарядным шестом с кисточками.
Сегодня вообще не удавалось поговорить. И парад духовых, и открытие праздника были такими шумными и такими зрелищными, что полностью переключали на себя внимание, оставалось только время от времени переглядываться и улыбаться. Тем не менее казалось, что Зотову это не мешает: тот же интерес, который был направлен на Варю еще позавчера и затягивал ее в свое мощное поле, сменился ровным дружелюбием. И Варя гуляла по праздничному Белогорску, как когда-то мечтала гулять с Робином по набережной: при кавалере, но думая о своем, свободно глядя по сторонам и приветствуя знакомых.
Зотов тоже то и дело здоровался и сквозь шум представлял Варю. «Та самая», «известная», «талантливая художница» – доносилось до нее. Так непривычно слышать это из посторонних уст. Для себя-то она, разумеется, «той самой» и была – но еще для кого-то, и вслух… Варя доверчиво и немного смущенно улыбалась, знакомые Зотова смотрели на нее с возникающим на глазах почтением, и сам он выглядел все более счастливым. А когда повстречавшаяся Мурашова четко, по-военному отрапортовала Варе, что она ею гордится как одной из своих лучших учениц, что друзья-музейщики прекрасно о ней отзываются и что Варя вообще правильно выбрала дело жизни, – Олег Александрович совсем расцвел. Сама же Варенька выслушала речь, немного втянув голову в плечи, словно Лариса Ивановна после похвалы могла взять и взгреть, по своему обыкновению, и вообще ей казалось, что это говорят о ком-то другом…