На этот раз молодые прильнули друг к другу в долгом поцелуе. Похоже, мысль о предстоящей разлуке существенно обострила их зарождающееся чувство. Я, признаюсь, даже слегка позавидовала их счастью, но это ощущение промелькнуло так быстро, что я не успела сконцентрироваться на возникших эмоциях.
«А ты так и будешь по кустам да улицам за преступниками гоняться или, в зависимости от ситуации, от них. Так недолго превратиться в закоренелую холостячку», – уныло пожурила я себя мысленно и, дождавшись, когда любовники оторвутся друг от друга, пропустила Клаудию первой в двери гостиницы.
Не успев дождаться, когда стеклянная дверь закроется, она воскликнула:
– О, Мадонна! Какой мужчина! Я горю, когда думаю о нем! Я не могу завтра никуда ехать, я хочу к нему! – От нее веяло временным помешательством. Я поспешила охладить ее любовный пыл.
– Во-первых, отсрочка близости – это только прекрасный стимул для розжига костра страсти. Мужчины любят состояние этого томительного, но сладостного ожидания, если, конечно, они настоящие!
– О! Максимилиано не настоящий, он – единственный! – с жаром выдохнула итальянка.
– Прекрасно, а во-вторых, восемьсот пятьдесят тысяч евро – не такой и маленький аргумент, чтобы подождать и дать разгореться тому самому огню, про который я говорила только что… По крайней мере, я так думаю… – Я лукаво сощурилась. Клаудия в первую очередь была бизнес-леди. Не думаю, что подсчет выгоды за вычетом всех издержек займет у нее много времени. Мои предположения оказались верны. Выждав несколько секунд, она проговорила, не сдержав горестный вздох:
– Да уж… Деньги не любят, когда их предают, удача может отвернуться. А я, если ты помнишь, предпочитаю играть с фортуной, но не обижать ее… – Она с жалостью обернулась на дверь, наверное, надеясь, увидеть за ней смотрящего ей вслед Максима. Но там была только вечерняя улица. – Что ж, два дня, а столько плюсов, если, конечно, то, что ты говорила про тот странный костер, правда… Подождет эта, как ее… рядом?
– Близость? – подсказала я.
– Вот именно. – Она взяла меня под руку. И мы пересекли вестибюль.
Стоило нам подойти к лифтам, как владелица салона оптики заметно приуныла. Сделать шаг и оказаться внутри кабинки она решительно отказалась, дневной инцидент не прошел даром для ее нервов. Что, в общем-то, было вполне предсказуемо.
– Тогда пойдем по лестнице, – бодро предложила я.
Клаудия устремилась в ту сторону первой, но, не пройдя и одного пролета, затормозила.
– О, эти туфли меня побьют, – простонала она.
– Добьют, – автоматически поправила я и с сочувствием посмотрела на ноги моей клиентки.