— Мы понемногу проводим расследование, и мне хотелось бы знать, не случалось ли вам заметить, что кто-нибудь посторонний проникал в этом месяце к вам в лабораторию.
Симпсон опустил голову и задумался. Затем посмотрел прямо в глаза Брейду своими широко раскрытыми белесыми глазами.
— Нет, сэр.
— Ничего подозрительного? Может быть, чего-то вдруг не оказалось на месте? Может быть, вы заметили, что чего-то не хватает?
— Нет, сэр. Ничего такого не было.
— Может быть, Ральф упоминал о чем-либо подобном?
— Ну, что вы, профессор Брейд! — сразу решительно отозвался юноша.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Ральф мне за все время ни разу слова не сказал. Ни одного. Сперва я с ним здоровался, когда приходил в лабораторию, а потом бросил, раз он не отвечает. Мне даже казалось, что его раздражает мое присутствие, — знаете, точно это его собственная лаборатория и я не имею права в нее входить. Однажды я подошел к его столу немного ближе, а он как раз записывал результаты опыта, то есть я так думаю, что он этим занимался. Он захлопнул тетрадь и так на меня налетел, как будто собрался убить. Уж потом я не подходил к нему ближе, чем на шесть футов. Я, конечно, ничего плохого о нем сказать не хочу.
— Понимаю. Ведь он умер.
— Простите?
— Вас, наверное, обижало его отношение?
— Я просто не обращал на него внимания, — возразил Симпсон осторожно. — Тем более, что меня предупреждали.
— О чем?
— О том, что он так и лезет в драку.
— Вы с ним ссорились?
— Просто держался от него подальше. Неприятностей у нас не было.
— Вам двадцать два, не так ли?
— Да, сэр, — удивленно ответил Симпсон.
Брейд кивнул.
— Ну ладно, Грег. Теперь проблема урегулирована. Правда?
— Да, профессор Брейд. Благодарю вас. Большое спасибо.
Брейд сидел у себя в кабинете, раздумывая, что делать дальше. Симпсон отпадает, в этом не было сомнений. Совсем юный, безобидный паренек и, насколько Бреду удалось заметить, слабохарактерный, инертный, предпочитающий пойти на попятный, лишь бы не ссориться, словом, в точности такой, каким он сам себя описал.
Правда, тот, кто избегает взрывов, лишен возможности разрядиться. Внутреннее давление растет, и рано или поздно энергия находит выход в каком-либо тайном способе отмщения…
Черт побери, да как ему со всем этим справиться? Он не сыщик, он понятия не имеет, что дальше делать. Брейд снял телефонную трубку и набрал свой домашний номер. Подошла Дорис. По ее бесстрастному голосу трудно было определить, какое у нее настроение.
— Хэлло, Дорис. Все в порядке?
— Конечно. А у тебя? Чего хотел Литлби?
Он рассказал ей в двух словах.