Эвелин повернула голову. Ее губы двигались так, словно она разговаривала с кем-то невидимым, скрытым от взгляда Лео высокой спинкой дивана. Он подошел ближе и не поверил своим глазам.
Все его любовно выстроенные планы рассыпались прахом.
– Здравствуйте, Лео, – с улыбкой поприветствовала его Ив, закрывая лежавшую у нее на коленях книжку с картинками. – Я привезла бумаги, которые вы просили.
Черт побери, она привезла не только бумаги! Рядом с Эвелин сидел совсем маленький темноволосый мальчик, смотревший на Лео как на какое-то чудовище.
– Что происходит? – выдохнул он.
– Это мой сын, Сэм, – объяснила она и повернулась к ребенку: – Сэм, это мистер Замос. Если ты будешь вести себя хорошо, он позволит тебе называть его Лео.
– Нет! – выкрикнул малыш, прижимая к себе плюшевого мишку, и недовольно закряхтел, словно собираясь расплакаться.
– Простите, – сказала Ив, успокаивающе поглаживая сына по голове. – Он только что проснулся и немного капризничает. Думаю, он почувствует себя лучше, когда я отведу его на прогулку по пляжу. – Она встала и протянула Лео папку. – Вот документы, которые вы просили. Дайте мне знать, если будет что-то еще, что я могу для вас сделать.
Лео не знал, что сказать. Он был настолько обескуражен, что ему пришлось приложить некоторое усилие, чтобы забрать папку из рук Эвелин. Сейчас он мог думать только о том, что у Ив есть ребенок, о котором она не потрудилась сообщить. Интересно, что еще она утаила?
– Ты же говорила, что никакого мистера Кармишель нет? – зло спросил он.
– А его и нет, – чуть пожала плечами Ив.
– А это тогда кто?
– Моего сына зовут Сэм, Лео.
– А как зовут его отца?
– А вот это уже не ваше дело.
– Ты то же самое сказала ему сегодня, вернувшись под утро? – скептически уточнил Лео.
– Отцу Сэма все равно, чем я занимаюсь, – с горькой улыбкой покачала головой Ив.
Лео перевел взгляд на ребенка и только сейчас обратил внимание на его оливковую кожу и почти черные волосы. На мгновение он даже подумал, что все это блеф и Эвелин взяла с собой чужого ребенка, но потом заметил огромные аквамариновые, как и у матери, глаза.
Это не добавило Лео хорошего настроения. Он помнил о том, как еще вчера Ив стонала и изгибалась в его руках, а теперь перед ним сидело живое свидетельство того, что она так же изгибалась и стонала от чьих-то еще прикосновений и поцелуев.
– Ты должна была сказать мне.
– Зачем?
– Черт побери, Эвелин, ты знаешь зачем!
– Потому что мы провели вместе ночь?
Сэм снова начал хныкать, и Ив взяла его на руки и начала укачивать, нашептывая ему на ухо что-то неразборчиво ласковое. Лео в изумлении смотрел на нее. Его сердце сжалось от полузабытой, давно похороненной где-то в глубине души боли. Он ожидал, что Ив прикрикнет на малыша, но вместо этого она окружила его теплом и лаской.