— Бедная, как же!
— Итак, возможно, ты и сама не заметила, как сказала комплимент моему недавно разработанному методу превращения незаметных дурнушек… нет, нельзя сказать, что ты дурнушка, но то, что незаметная, однозначно. Так вот, это значит, что я пошла по верному пути, только не стала вначале промывать тебе мозги, и это было ошибкой.
— Ты говоришь так, будто я неодушевленная марионетка…
— Ладно, кончай ерунду пороть, Корецкая! У тебя было время сделать все это самой — целых тридцать пять лет, и как ты ими распорядилась?
— У меня было два романа с мужчинами, — гордо сказала Вера.
Серафима так и покатилась со смеху. Правда, смеялась недолго, заметив, как исказилось лицо подруги.
— Прости, я жестокая дура, — сказала она, касаясь плеча насупившейся Веры. — Но если ты по-прежнему будешь мне доверять, у тебя в активе будет не два романа, а целых двадцать два!
— Разве дело в количестве?
— Конечно же, нет, — ответила Сима, задумавшись, и попросила: — Подойди ко мне поближе, я прикину, что делать с твоими волосами.
Волосы оказались густые, но при этом какие-то невидные, пепельно-русые, и будто неживые.
Почему в самом деле Сима никогда особенно не приглядывалась к внешности Веры? Не до того было? Сама она жила постоянно на высоких скоростях, с работы мчалась домой, по-быстрому забрасывала еду в голодные рты своих детей и мужей, вихрем пролетала по дому с мокрой тряпкой в руках. Это если прекрасные детишки не выполняли ее заданий по уборке дома. Телевизор смотреть она не любила, отметив как-то, что таким образом время проходит еще быстрее, чем хотелось бы. Разве что совсем уж в плохую погоду. А в хорошую — устраивала выходы в город. И они обязательно что-нибудь покупали. Если был «денежный» период, то не слишком экономя, а если «экономный», то какую-нибудь мелочь вроде леденцов, семечек или сладкой ваты, хотя Сима была уверена, что детям сладкое вовсе не полезно, как, очевидно, считали государство и кондитерская промышленность.
В крайнем случае она просто ходила с мужем гулять по округе. Володька с некоторых пор тоже полюбил эти вечерние гулянья. У них уже имелись свои любимые лавочки, на которых Володька ее обнимал и целовал, как в юности.
Но это она отвлеклась.
Серафима к внешности Веры как-то сразу привыкла. Подружилась с ней, такой обыденной и невзрачной, скорее поневоле, — обе работали на одном заводе и вместе ходили на обед в столовую, — лишь заметив про себя, что женщина могла бы и косметикой пользоваться…
Ухватив обрывок недодуманной мысли, Сима опять к ней вернулась. Итак, почему внешний вид подруги до сих пор ее почти не интересовал?