Литератор догадывается:
- Прекрасная Елена, нет сомненья. И Менелай. Да с ним и сам Парис. Чудесный треугольник наяву.
Чиновник важно:
- А хороша! Но слишком уж доступна.
Поэт, которого некоторые узнают:
- Не в том ли прелесть красоты и тайна?
Некая дама с вызовом:
- Когда и стыд, и верность ни почем?
Поэт смеясь:
- То символ красоты, а есть Манон. А вот она! Из шлюх обыкновенных, а кавалер ее - ведь сутенер. На Невском их встречаешь каждый вечер.
Офицер восклицает:
- Какое, боже мой, великолепье! Колонны мраморные, блеск свечей...
Другой офицер:
- И блеск очей красавиц бесподобных. воистину богинь, гетер, цариц!
Некая дама с завистью:
- Матильда Кшесинская семенит, - красива - не сказать, мала и ростом, - со свитой из великих князей в масках.
Журавля упустив из рук своих, схватилась за синиц, и те попались.
Молодой человек с дамой:
- А там не Анна Павлова прошла - походкой твердой, вместе с тем летящей, земная и воздушная, как фея.
Его дама вторит:
- Как Золушка принцессой обернулась, едва взошла на сцену, заблистав, как первая звезда среди ярчайших.
Офицер с восторгом:
- Вот Клеопатра Северной Пальмиры!
Другой офицер:
- Костюм хорош, а образ бесподобный, без тени вызова и страсти нежной, как ум и львица в сфинксе дремлют тихо над полноводною Невой; Египет - загадка Рима и его судьба.
Офицер:
- Нет, Греция скорей его судьба.
Другой офицер:
- С Элладой вкупе - это несомненно.
Офицер:
- Да, Клеопатра словно из гетер, взошедших на престол в часы упадка культур древнейших под пятою Рима.
Один студент вскрикивает:
- Послушайте! Уж это вам не шутка. Там промелькнул сам Пушкин, профиль, плечи, взор голубых, как небо, дивных глаз...
Другой студент:
- А там, на хорах Данте Алигьери, худой и строгий, опаленный адом, - и публика нарядная, и боги, герои, персонажи всех времен, - да здесь весь мир!
Один студент с опасениями:
- Он явлен на мгновенье, и, я боюсь, здесь некое знаменье.
Внезапно публика расступается, образуя живой коридор, в концах которого у всех на виду молодая женщина и юная девушка в древнегреческих одеяниях. Их принимают за Афродиту и Психею.
Проносятся голоса:
- Смотрите! Крупнотелая блондинка в сандалиях на босу ногу - дивна!
Вся розовая, золото волос, - сойдет за Афродиту в самом деле.
Да, женственность сама и красота!
Насмешлива во взоре глаз прекрасных, в осанке величава и проста.
Художник с волнением:
- Костюм хорош, а образ дивный лучше. Богиня! И любви, и красоты.
Поэт смеется:
- За Афродиту Пандемос сойдет, а та Урания? Нет, нет, Психея!
Высокая и стройная, в плаще пурпурном, словно соткана из света, воздушна и легка, как танцовщица, с походкой юности и счастья, - сон!