А что есть у Лены? Съездить на Кипр, потом в Карловы Вары на воды, летом в Сен-Тропе на море, зимой в Куршевель на лыжи.
Эти поездки, как пятна на буром фоне ее монотонной жизни.
Лене не хватало любви. А без любви Лена не могла жить, поскольку больше она ничего не умела и не хотела. Только служить, угождать, обнимать, говорить слова, отдаваться, благоухать всеми неземными ароматами…
Николай часто оставался в Москве, в их городской квартире. Время от времени приезжал в загородный дом – семейное гнездо, и тогда Лена начинала его упрекать, выдвигать требования. Николай молчал, будто не слышал.
Выползали его родители – бесполезные старик со старухой. Приходили две дочери – нежные и прекрасные.
Пятилетняя внучка Катюлечка была центром стола. Она была главной, и все понимали, что она главная.
Семья усаживалась вокруг огромного овального стола. Три поколения: старики, дети, внуки. Все патриархально, чинно.
Все любили друг друга, и все страдали. Старики – от старости и болезней. Молодые – от зависимости и неопределенности.
Лена и Николай – от сердечной недостаточности. Обоим не хватало любви. Старая любовь – износилась до дыр, а новая – не пришла, и неизвестно…
И только Катюлечка была всем довольна. Ее любила куча народа, и каждый готов был отдать за нее свою жизнь. Все, как в сказке.
* * *
Прошлая хозяйка Диана никогда не разговаривала с Анжелой по душам. Только по делу.
А новая хозяйка Лена – наоборот: «Брось ты эти тарелки, посиди со мной».
Анжела понимала: выслушивать – это тоже часть работы, такая же, как стирка, уборка и готовка. Лена раскрывала свою душу, как захламленный шкаф, а Анжела должна была перетряхивать залежавшееся и сортировать: что на стирку, а что в помойку.
У Лены было два лица. Одно – с улыбкой, и тогда лицо светилось как солнышко. Другое без улыбки, тогда было видно, что верхняя губа кривоватая и злая.
Анжела, как правило, стояла у плиты. Следила за процессом. Лена с чашечкой кофе – у стола.
– Ты вообще ничего… – размышляла Лена. – Но чего-то не хватает. Я все думаю: чего тебе не хватает? Денег.
– Спасибо, я всем довольна, – отзывалась Анжела.
– Нет, не зарплата. Я имею в виду: макияж, имидж… У тебя имидж Золушки. А должен быть имидж принцессы.
Анжела не знала, что такое имидж, но догадывалась.
– А чем отличается Золушка от принцессы, кроме платьев и хрустальных башмачков? – интересовалась Анжела.
– Выражением лица. А выражение лица зависит от культуры. От количества прочитанных книг.
– Это дело наживное, – замечала Анжела.
– Как сказать…
Лена шла к бару, доставала коньяк. Добавляла в кофе.