- Отстань от меня, - звучит с обидой, и мое шутливое настроение не поддерживается.
Катя, из Одессы, не появляется на работе уже четвертый день, знать о себе не дает, предполагаю, что больше не увижу ее неповторимые глаза никогда. Обаятельная, открытая, нагловатая.
- В Одессе живут самые страстные девушки на свете, - и это личико, которое невозможно забыть, увидев лишь раз, пристально смотрит на меня.
- Не уверен, - вру, конечно, свои карты в этой бесконечной игре полов надо держать закрытыми.
Катя удивлена, но ей тоже нравятся извилистые пути. Проходит пол часа. Я возвращаюсь назад:
- Слушай, Катя, у меня к тебе будет одна просьба.
- О чем, - она отрывается от экрана и ждет.
- Могла бы ты своим страстным язычком, - от экранов отрываются все остальные сотрудники газеты, Катя несколько настораживается, пошлость часто ставит людей в неудобное положение, - смазать клей на вот этих десяти конвертах, - я достаю из-за спины пачку писем.
На ее лице появляется добрая улыбка. Это как раз та реакция, которой я хотел добиться. Девочка прекрасно понимает меня.
- А ты сам не можешь?
- Я хочу, чтобы это было со страстью.
- Моя страсть не для таких дел предназначена.
- А для каких?
- Статьи писать.
С первого же дня большую часть рабочего времени она учит английский язык. Мне нравится ее взгляд на вещи, с ней можно больше, чем с многими другими чувствовать себя самим собой, для таких, как Катя приятно раскрываться, обнажать свой внутренний мир. Ни со Светой, ни с Саяной делиться самым дорогим, что у меня есть, своими переживаниями, мне не хочется. Поэтому Кати не хватает. В этих четырех стенах, как и в тысячи подобных, искренность сопереживания – это богатство, которое делает его владельца бедным, ибо, сопереживая, ты отдаешь часть себя, но это жертвование оборачивается тебе только новым богатством, ибо тот, кому ты переживаешь, отдает свою часть тебе. Единственная реальность Земли – это откровенность, все остальное – лживо, мнимо, дешево, продажно, безрадостно, бесплодно, тупо. Одевается Катя несуразно, безразмерные рубашки, старомодные блузки, бусы, но на все это в женщине не обращаешь никакого внимания, когда у нее есть что-то в сердце.
- Мне кажется, у мужчин основной комплекс, - мы обедаем, и Катя продолжает затронутую за столом тему, - это боязнь взять на себя ответственность за женщину.
- А, я думаю, - Саяна говорит с интонациями знания дела, - у них два комплекса – бедность и импотенция.
Провокаторша. Изысканный женский метод воздействия. Манипулятивность исключает доверие. Единственный мужчина за столом, испытываю неловкость. С Саяной я уже успел сходить в Музей кино, она увиделась мне ужасной эгоисткой, нехотя приобнял ее на сеансе, не возбуждает. Мир Саяны предстал мне омерзительным. Интеллектуальных разговоров оказалось мало, для чувств необходимо хоть чуточку открыть свою душу и быть абсолютно естественным - микс настоящей любви. Его звуки – это вздохи и постанывания первого поцелуя. Поцелуй вершит собой взаимопроникновение душ мужчины и женщины, его время приходит тогда, когда искренность, желание и радость друг другом требуют доказательств более правдивых, нежели слова. Целуя, человек не только вторгается, но и пускает в себя. Боязнь довериться другому закономерна, ибо, открываясь, мы становимся уязвимыми, но именно так можно все таки найти и ощутить выход из своего черного одиночества. Только губами и языком чувства выражаются полно, и чем дольше был путь к сердцу другого, тем глубже поцелуй проникает в душу, туда, где мы бережно храним все самое дорогое и значимое. Не сразу понимаешь эту истину. Лезешь на все, что доступно, а то, что доступно, то доступно всем. Ей – 16, мне 22. Имя не имеет значения. В кустах на озере после двух часов знакомства, две встречи по часу: