— Ты!.. Ты!.. И ты мне сказала «родной»!.. Подлюка!
Звук пощечины был звонкий, но Галина не слышала его. От удара она точно оглохла, а когда опомнилась, в комнате было темно, из окна тянуло прохладой, а листва в саду шумела точно так же, как и полчаса назад.
III
На последнем зачете по спецпредмету в аудитории в качестве гостя сидел между преподавателем и деканом секретарь райкома комсомола и довольно рассеянно слушал, как студентки читали наизусть по-немецки отрывки из пьес. «Коварство и любовь» Шиллера волновала Галину бунтарским духом и глубиной страстей. Своей мимикой, богатством интонаций она разогнала меланхолию секретаря райкома.
— Вот здорово! — не удержался он от похвалы.
— Блестяще! — заулыбался старый профессор, неравнодушный к способной студентке. — Она молодчина! Есть в ней, знаете ли, что-то определенно самобытное, артистическое. Талант, батенька, всегда себя проявит!
Секретарь райкома поздравил Галину с успехом и, узнав, что она выходит замуж, обещал прийти на свадьбу. Галина и Семен жили в общежитии, свадьбу сыграли в красном уголке. Денег было в обрез, и вина не хватило, зато попели и поплясали вволю. Галина аккомпанировала на пианино, а когда гости устали, сыграла прелюдию Рахманинова и «Аппассионату» Бетховена.
Комсомольский вожак всерьез убеждал Семена, что Галине надо попробовать себя в театре.
— Что вы! Что вы! — смеялась Галина. — Мы с Сеней в школу поедем работать, только вместе! Ни за что не расстанемся!
Но они все-таки расстались. В ту минуту, как скрылся из глаз эшелон, увозивший Семена в армию, Галина твердо решила последовать за ним. Только на фронте она будет чувствовать себя рядом с мужем. Зайти прямо в военкомат она не рискнула и отправилась за советом в райком комсомола.
Секретарь не забыл ее. Он разделял чувства Галины. Конечно, на фронте она будет не менее полезна, чем тысячи женщин, одевших военную форму. Но есть и другое дело… С ее артистическими способностями, с ее лингвистическим и музыкальным образованием… Таких, как она, немного…
То, что предложил секретарь райкома, было ошеломляюще романтичным, превосходившим самые несбыточные мечты ее юности. Такой роли не имели даже ее любимые киноактрисы. Ее не торопили с ответом, но она не колебалась. Потом с ней беседовали серьезные военные люди. Ей честно сказали, что ее ждет. Они не преувеличивали, все было правильно…
Да, все было правильно, все-все, кроме этой встречи. А сейчас щека ее, прижатая ладонью, пылала, и сердце горело, как никогда в жизни, и мысли смешались. Случилось чудо: он выплыл из хаоса неизвестности, неузнаваемый, разбитый, больной, он едва держался на ногах. Она хотела накормить его, согреть, укрыть от всех опасностей… Да, да, укрыть, ведь он бежал из плена…