— С его стороны? По-моему, нет.
— Вы все проверили, Хоршем?
— У нас было не так много времени, но пока что все вроде бы в порядке. Правда, его паспортом воспользовались.
— Воспользовались? Каким образом?
— Он был предъявлен в Хитроу.
— Вы хотите сказать, кто-то прошел, назвавшись именем сэра Стэффорда Ная?
— Нет, нет, — возразил Хоршем, — подробностей мы не знаем, но едва ли такое могло произойти. Просто этот паспорт прошел контроль наравне с другими, не вызвав никаких подозрений. Насколько я понимаю, в это время он еще даже не очнулся от снотворного, или что там ему подсыпали. Он все еще находился во Франкфурте.
— Но ведь кто-то мог украсть его паспорт, сесть в самолет и прилететь в Англию?
— Да, — согласился Манроу, — создается впечатление, что либо кто-то похитил бумажник, в котором находились деньги и паспорт, либо же кому-то нужен был именно паспорт, и этот кто-то решил, что сэр Стэффорд Най — как раз тот, у кого можно его стащить. Пиво было на столе, и оставалось лишь бросить в него таблетки снотворного и подождать, пока оно подействует.
— Но паспорта ведь как-никак проверяют! Могли заметить, что это не тот человек, — возразил Четвинд.
— Ну, естественно, какое-то сходство в таких случаях необходимо, — сказал Хоршем. — Но получилось так, что при посадке отсутствия Стэффорда Ная не обнаружили, а его паспорт в руках другого человека не привлек особого внимания. Так бывает, особенно когда идет на посадку огромная толпа. Человек похож на фотографию в паспорте, вот и все. Взгляд мельком, паспорт возвращают, человек проходит. И вообще, обычно присматриваются к прибывающим иностранцам, а не к англичанам. Темные волосы, синие глаза, чисто выбритый подбородок, рост пять с чем-то футов — вот и все, на что обращают внимание; главное, чтобы твое имя не значилось в списке нежелательных иностранцев.
— Знаю, знаю. И все-таки если кому-то просто захотелось украсть бумажник или деньги, он не стал бы пользоваться паспортом. Слишком большой риск.
— Да, — согласился Хоршем.
— Да, именно в этом и заключается главное. Конечно, мы ведем расследование, опрашиваем разных людей.
— А сами вы как думаете?
— Я пока воздержусь от высказываний, необходимо еще кое-что уточнить. Нельзя торопить события.
— Все они одинаковы, — вздохнул полковник Манроу, когда Хоршем ушел. — Эти ребята из службы безопасности никогда ничего не рассказывают. Если они считают, что напали на след, то ни за что в этом не признаются.
— Что ж, это естественно, — возразил Четвинд, — они ведь тоже могут ошибаться.
Полковнику эта точка зрения показалась типично политической.