На столе рядом с изразцовой печью лежали изданные в мягких обложках проповеди и учения современных пророков; голоса прежних и нынешних вопиющих в пустыне были представлены здесь для изучения и одобрения молодыми последователями — волосатыми, в странных одеяниях, с горячими сердцами. Маркус, Гевара, Леви-Страус, Фанон.
Неплохо бы почитать и это, чтобы суметь поддержать разговор с золотой молодежью, если понадобится.
В этот момент в дверь робко постучали, она приоткрылась и показалось лицо верной Эми. «Лет через десять, — вдруг подумала леди Матильда, — Эми будет в точности похожа на овцу — милую, верную, добрую овечку». Сейчас, она все еще была очень симпатичным пухлым ягненком с милыми кудряшками, внимательным и добрым взглядом и блеяла нежным голоском:
— Надеюсь, вы хорошо спали?
— Да, дорогая, я прекрасно выспалась. Ты принесла это?
Эми, которая всегда знала, что имеет в виду ее хозяйка, протянула ей требуемую вещь.
— Ах, моя диета. Ладно. — Леди Матильда внимательно изучила ее и произнесла:
— До чего же непривлекательно! Что это за вода, которую я должна пить?
— Не очень вкусная.
— Естественно, я и не надеялась, что она будет вкусная. Зайди через полчасика, я попрошу тебя отправить письмо.
Отставив в сторону поднос с завтраком, она подошла к столу, подумала пару минут и взялась за перо.
— Это должно сработать, — пробормотала она.
— Прошу прощения, леди Матильда, что вы сказали?
— Я пишу своей приятельнице. Я тебе о ней рассказывала.
— Эта та, которую вы не видели лет пятьдесят или шестьдесят?
Леди Матильда кивнула.
— Я очень надеюсь, — смущенно сказала Эми, — я хочу сказать, что… Прошло так много времени. У людей сейчас короткая память. Правда, я очень надеюсь, что она вас вспомнит.
— Конечно вспомнит, — ответила леди Матильда. — Невозможно забыть тех, с кем был знаком, когда тебе было от десяти до двадцати лет. Они навсегда остаются в памяти. Ты помнишь, какие они носили шляпы и как они смеялись, помнишь их недостатки, достоинства и все остальное. А вот тех, с кем я встречалась, скажем, лет двадцать назад, я никак не могу вспомнить даже при встрече. О да, меня-то она вспомнит, и вообще все, что было в Лозанне. Ну ладно, пойди отправь это письмо, а мне надо кое-чем заняться.
Она взяла альманах, вернулась в постель и внимательно изучила те статьи, которые могли бы позднее пригодиться, — некоторые факты о семейном родстве и разные прочие сведения: кто на ком женился, кто где живет, какие несчастья кого постигли. Нет, леди Матильда вовсе не рассчитывала найти в этом альманахе упоминание о той женщине, о которой она думала, но эта женщина здесь жила, специально приехала сюда, чтобы поселиться в замке, который когда-то принадлежал аристократам, и она переняла принятое здесь уважительное и подобострастное отношение к людям из хороших семей. Сама она на знатное происхождение, даже подпорченное бедностью, совершенно не претендовала, ей пришлось ворочать деньгами, океанами денег, невероятным количеством денег.