Но Малыш ничего этого не знал. Они несли его медленно и осторожно. И уже были за ручьём, у самого можжевельника, а тут им кто-то идёт навстречу, была это мама Малыша. Шла на поляну за росой с кувшином в руках. Она сразу же испугалась, хотя ещё не знала, что случилось!
— У вас живёт маленький светлячок? — спросили её светлячки.
— Живёт, конечно! Как не жить!
— Тогда идите взглянуть!
— О, Боже мой! Что случилось? — воскликнула мама и пошла смотреть.
Но ещё не подошла к нему, а уже всё увидела, и вскрикнула, и упала на землю, и была словно мёртвая.
Тогда светлячки сначала занесли Малыша в домик и положили на постель, а потом привели маму. Она тем временем пришла в себя, но не могла ни слова вымолвить. А потом как заплачет навзрыд!
— Ох, наверное, он всё-таки не слушался, ох, наверное, он всё-таки не слушался! — и просила светлячков, чтобы они слетали под дуб за крёстной и Голубкой.
Они обещали и прямиком полетели под дуб. Но в домик войти не смогли. Обе они были где-то в глубине двора. И так стучали в двери, что Голубка прибежала открыть.
— Кто там так стучит?
— Я.
— Кто же это?
— Это я, светлячок из валежника, туг недалеко от вас. Мне надо вам кое-что сказать.
Тогда Голубка ему открыла, а тем временем подошла крёстная.
— Вам бы надо поскорее идти под можжевельник. С Малышом плохо.
Как только крёстная это услышала, мигом побежала под можжевельник.
А навстречу им заламывала руки мама:
— Ох, наверное, он всё-таки не слушался, ох, наверное, он всё-таки не слушался!
И они поспешили в комнату, где на постели лежал весь израненный Малыш. Целого правого крылышка не было, а сам он не мог даже пошевелиться. Туг у них троих потекли слезы, и они плакали, заламывали руки и опять плакали, но Малыш об этом даже не знал и вообще не шевелился.
И пока они так голосили, кто-то торопился к домику под можжевельник. Это была Яночка. Никто ей ничего не сказал, но она словно почувствовала и даже захватила с собой две бутылочки, одну с маслом, а другую с вином. Те же ей навстречу заламывали руки, а мама только причитала.
— Ох, наверное, он всё-таки не слушался, ох, наверное, он всё-таки не слушался!
Яночка поспешила в комнату, где на постели лежал весь израненный Малыш. Целого правого крылышка не было, и сам даже не шевелился. Из глаз у Яночки катились слёзы как горошины, но рук она не заламывала.
— Что же вы Малыша так и бросите, и ничего делать не будете? Скорей, Голубка, набери росы в кувшин, мигом!
И Голубка хотела мигом набрать, но никак не могла найти кувшин, всё не могла и не могла. Пока мама вдруг не вспомнила: