Светлячки (Карафиат) - страница 30
— Беги скорее, девочка, я его на поляне оставила.
И Голубка скорее побежала, набрала росы в кувшин, а Яночка на Малыша ею брызгала и плескала.
Но Малыш всё не шевелился, и Яночка уже начинала бояться, и опять слёзы как горошины посыпались у неё из глаз. И ещё брызгала, а вином бедного Малыша омывала. И когда она его так омывала, Малыш приоткрыл глаза и в упор на неё посмотрел. Ах, как же она обрадовалась, и все обрадовались.
Но Малыш ни слова не сказал и опять у них на руках терял сознание. И тогда Яночка его опять стала омывать. Потом взяла вторую бутылочку и полила ему раны маслом.[18] И когда она так раны смазывала, вдруг прилетел папа с крёстным.
Солнце ещё не всходило, но кто-то им сказал, что с Малышом случилось несчастье, и бедный папа не знал, куда себя деть. Он плакал и жаловался, и снова плакал, упрекал себя за то, что не должен был оставлять Малыша одного. Крёстный его утешал, мол, светлячки же сами по себе летают, и они тоже никогда ни с кем не летали. Но всё равно бросили всё и быстрее полетели домой.
А тут такое горе! Мама снова плакала, крёстная плакала, Голубка плакала, папа плакал, и крёстный тоже плакал — только Яночка не плакала, а растирала маслом всего Малыша. Малыш же ничего этого не знал, но уже не был как мёртвый, а как будто спал.
И Малыш всё спал, а мама всё боялась, что он всё-таки может умереть. Но когда начало светать, Малыш проснулся и открыл глаза. Яночка улыбалась ему. Он хотел что-то сказать, но не смог.
— Хочешь пить, правда, Малыш? — спросила Яночка.
Малыш моргнул, и мама тут же подала ему чашечку с росой. Малыш напился и уснул, а когда опять проснулся, уже чуточку улыбался.
И так день ото дня становилось всё лучше. Он уже снова говорил, но только тихонько, так, что его едва было слышно. И когда он им рассказывал, что с ним там в саду приключилось, мама всё время причитала: «Ох, он не слушался!» — а папа сердился, но Яночка на него ласково смотрела и ничего не говорила.
И Малышу опять было хорошо.
Мама приносила ему всё, что только могла, крёстная присылала с Голубкой землянику и вареные сливы,[19] а Яночка каждый день ходила его проведать и всегда с собой что-то приносила: кусочек мёда или капельку вина, чтобы Малыш набирался сил.
Крылышко у него уже отрастало, но было совсем слабенькое, и о том, чтобы летать, нечего было и думать.
— Не торопись, только не торопись, — говорила Яночка, когда садилась рядом с ним в траву, — к весне окрепнешь и снова полетишь, и будешь хорошенько светить.
Тем временем пришла осень. Света убывало, а холода прибывало, поэтому светлячки уже никуда не летали. Договорились только ещё раз встретиться под можжевельником, потому что Малыш пока не мог из дома ни на шаг. И встретились, крёстная и крёстный, Голубка и Яночка. Папа потом ещё позвал светлячка из валежника, который тогда нёс Малыша домой на носилочках, и его папу.