My ворвалась в комнату Фенелы.
— Тебя к телефону!
— Кто это еще? — недовольно отозвалась та, отрываясь от зеркала над туалетным столиком, где поправляла последние пряди наконец-то отлично уложенной прически. — Ты же знаешь, я и так опаздываю!
— Звонят по поручению Саймона, — пояснила My. — Сильные помехи на линии, я разобрала только, что хотят поговорить именно с тобой, и срочно!
— Господи, только еще одной его увольнительной нам и не хватало! — в сердцах воскликнула Фенела, откладывая в сторону расческу и поднимаясь с места. — Захвати мое пальто и чистый носовой платок, пожалуйста.
Фенела поспешно вышла из комнаты и сбежала вниз, в общую гостиную. Ей и так с большим трудом удавалось каждое утро заставлять себя вовремя вставать на работу, поэтому любая дополнительная задержка сильно раздражала ее.
Она торопливо схватила телефонную трубку.
— Алло?
— Алло, это леди Коулби?
— Да, это я.
Голос в трубке был мужской, и пока Фенела вслушивалась в его спокойный, безличный тон и осознавала смысл сказанного, рука ее невольно нащупывала опору — спинку стула.
«Нет, это невозможно, этого просто не может быть!» — назойливо вертелось у Фенелы в голове, а равнодушный голос все продолжал и продолжал свою тихую речь.
Положив в конце концов трубку на рычаг, Фенела с минуту сидела совершенно неподвижно, уставившись невидящими глазами в пространство прямо перед собой. Потом поднялась, огляделась по сторонам, так, будто впервые увидела окружающее и с трудом сознает, что ей теперь следует делать, с чего начать?
— My! Николас! — позвала она снизу, подойдя к лестнице. Затем взбежала по ступенькам и, задыхаясь, бросилась к дверям своей спальни.
— Что случилось? — встретила ее недоумевающая My, испуганно глядя на изменившееся лицо сестры.
— Николас! Ник! Иди сюда, скорее!
Она перешла уже на крик, крик отчаяния, заставивший Николаса мгновенно распахнуть дверь, разделяющую их спальни. Он возник на пороге в одной нижней рубашке и с гребешком в руке.
— Что случилось?
— Саймон… — Фенела всхлипнула.
— Да что, что такое с ним стряслось, наконец? Скажешь ты или нет? — взмолилась несчастная My.
— Он… ох, Господи, и выговорить-то страшно!
Фенела застонала, всхлипнула… My обвила сестру руками и нежно прижала к себе.
— Ах, Фенела, успокойся! — лепетала девочка, пока Николас доковылял до жены, по пути опираясь на попадавшуюся под руку мебель, и заботливо положил уверенную, сильную ладонь ей на плечо.