Фенела поняла, что он намекает на Илейн, и кивнула в знак согласия, будучи не в силах сейчас обсуждать эту тему.
С затуманившимся от слез взором она наблюдала, как исчезает вдали хвост поезда, увозящего прочь Реймонда. Потом взяла My под руку и направилась к машине, где их поджидал Николас.
Вся компания в полном составе, Саймон, Нэни, малыши и My, прибыла в Уетерби-Корт как раз к ленчу. Совместными усилиями Фенеле и Николасу удалось убедить Саймона отправиться с ними, исключительно при условии, что Николас проследит, чтобы автомобиль доставил Саймона на станцию вовремя, к отходу его поезда.
— О чем ты думаешь, Фенела? — неожиданно спросил Николас.
— О том, что гениям, вроде моего папочки, следовало бы иметь лишь сыновей, — отвечала Фенела.
— Вообще-то большинство женщин в жизни только путаются под ногами и мешают мужчинам, — заметил Саймон, — и все-таки мы никак не можем обойтись без них! Они скрашивают нашу жизнь, надо признаться.
— Порой слишком активно, — едко заметила леди Коулби.
Но Саймона трудно было задеть, и он невозмутимо продолжил:
— А что поделаешь? Нам, мужчинам, или точнее мне лично, без женщин и жизнь не мила!
Когда Саймон наконец уехал, леди Коулби обратилась к Фенеле:
— На мой взгляд, ваш отец чрезвычайно интересный человек. Какая жалость, что о нем некому позаботиться!
Фенела поняла, что имеется в виду не только чисто бытовая забота.
— Да, с ним никому не удавалось ужиться с тех пор, как умерла моя мать.
— Как жаль! — вздохнула леди Коулби. — Очень жаль.
И тогда Фенела вдруг отважилась сказать:
— Как бы я желала, чтобы вы все эти годы не осуждали отца! Ведь ваше неодобрение помешало и ему, и нам познакомиться с местными жителями, завести друзей. А ведь это наполнило бы жизнь Саймона иными интересами!
Леди Коулби холодно взглянула на Фенелу.
— А я до сих пор осуждаю поведение вашего отца, моя дорогая, — заявила она, — просто больше не в моей власти отказывать ему от дома.
Фенела почувствовала, что ей недвусмысленно указали ее место, но в то же время она в глубине души прониклась твердым убеждением, что чары Саймона сильны по-прежнему, и даже леди Коулби с ее строгими принципами не удалось противостоять им.
«Да, есть в Саймоне нечто такое, — подумала Фенела, — чему ни одна из женщин противиться не в силах, как только дело доходит до личного общения».
И, усмехнувшись собственным мыслям, она пошла наверх посмотреть, как расположились малыши в своей новой детской.
— Фенела, мне надо с тобой поговорить.
Николас вошел в библиотеку, где Фенела с головой ушла в составление письма Реймонду. Она с трудом оторвалась от письменного стола, и в глазах ее еще некоторое время было отсутствующее выражение, поскольку мысленно она все еще додумывала написанное.