— В самом деле?
— Что же тут удивительного? — не поняла Ксения, мысленно поразившись черствости сердца новоприобретенной родственницы. Но все же продолжила говорить: — Конечно! Когда живы родители — это совсем другая жизнь, чем когда ты осталась одна на всем белом свете. Чувствовать себя сиротой — я никому не пожелаю такого.
— Да, да. Да, ты права! Да-да! Но я вот что хочу сказать! Ой, прости меня! Представляю, что ты обо мне подумала! Я перескакиваю с одного на другое! Но ты — ты мне скажи, мне это так важно знать! Твоя мама — она в самом деле нашла свое счастье, когда сбежала с твоим отцом? Я так часто об этом думала! И, я знаю, моя мама — тоже, только она мне об этом впрямую не говорила. Но мне сейчас особенно необходимо это знать.
— Мои мама и папа были очень счастливы вместе, — кивнула Ксения. — Мама часто мне говорила, она ничуть не жалеет, что променяла роскошный дворец на бедный домишко и жизнь с папой, человеком совсем не только не знатным, но и неблагородного происхождения. Она говорила: мы счастливы там, где мы есть, счастье — оно в нас самих.
— Твоя мать — исключительная женщина. Не то, что я… — сияющая Джоанна вдруг сникла. — Я на такое бы не решилась. Для этого нужен очень сильный характер. И воля. Я не такая.
— Знаешь… Будь ты влюблена…
— Да я как раз влюблена! — со стоном вздохнула Джоанна. — В том-то и дело! Но как я могу пожертвовать привычной жизнью? Всем, к чему я привыкла! Пожертвовать — хоть бы и даже ради Роберта?
Ксения остановила на ней удивленный взгляд.
— Ты влюблена в англичанина?
— Да, прямо как твоя мать!
— И ты тоже собираешься сбежать вместе с ним?
— Я бы хотела, но мне не хватает смелости.
— Тебе не хватает силы любви.
— Тебе легко говорить, но я должна выйти замуж за лютенийского короля Иствана, и если я не сделаю этого, это всех разозлит и настроит против меня! Не только моих родителей, но и его.
— Но моя мама была точно в таких обстоятельствах! — с горячностью воскликнула Ксения, молитвенно сложив перед собой ладони. — Она должна была выйти замуж за эрцгерцога Фри…
Ксения прикусила язык. Ох, эрцгерцог же стал мужем маминой сестры, Доротины! Значит — он отец Джоанны!
— Ты хочешь сказать, твоя мама должна была выйти замуж за моего папу? — Джоанна нетерпеливо поерзала в кресле, ожидая ответа. Ксения смущенно молчала, хрустя пальцами. Джоанна откинула голову и расхохоталась — в глазах ее, густо опушенных ресницами, вспыхнули зеленые огоньки.
— О, вот теперь я все понимаю! Так вот что от меня скрывали! Знаешь, вот мы тут с тобой разговариваем, а я думаю: почему мне с тобой так легко и свободно говорить на такие темы?! В нашей семье они были запретными! Но наше с тобой родство… Это оно так действует! И, знаешь ли, я скажу тебе: отца моего привела в ярость мысль, что ему предпочли какого-то простолюдина, да в придачу к тому — англичанина!