Лей смешался:
- Ну… «Дружок» - это как-то снисходительно. Как будто ты взрослая, а я - ребёнок. Или это на самом деле так?
- О, возраст – это столь относительно, - уклончиво ответила Ния. – Хочешь, ещё чудес?
- Ты ещё спрашиваешь!
И она повела его сквозь травяные заросли, похожие на джунгли, о которых рассказывал Лею старый моряк, живший по соседству. В выбранном ею месте, Ния велела остановиться и посмотреть вверх. Лей поднял глаза и ахнул: всё небо было разрисовано светящимися серебристыми узорами, будто кто-то нанёс их на голубую гладь самой тоненькой кисточкой.
- Что это?!
- Обычная паутина. Да-да! Уверена, ты никогда не видел небо сквозь её узоры.
- Никогда. Как красиво…
- Приятно, что ты умеешь ценить настоящую красоту. Иди за мной! Всё самое прекрасное только начинается.
У Лея взволнованно заколотилось сердце: «Как же красив наш мир! Неужели надо было превратиться в ужа, чтобы заметить это? Нет, я и раньше любил и смотреть на небо, и нюхать цветы. Но только с Нией я увидел, как это выглядит на самом деле!»
Заметив её хитрый взгляд, он вспомнил, что гадюка без труда читает его мысли, и смутился. Но она уже отвлекла его:
- Смотри!
И Лей увидел сухой разноцветный дождь. Кажется, он даже рассмеялся от радости, хотя потом с трудом мог припомнить, что вообще происходило с ними на том лугу. Точно они оба оказались в одном чудесном сне, который тает с рассветом. Но пока он длится, ощущение счастья испытываешь самое настоящее.
- Я счастлив! – это признание взорвалось в нём ликованием фейерверка. – Что это, Ния? Что это за чудо?
- Это летит пыльца. Обыкновенная пыльца. Весь мир – это чудо, Лей. Жаль, что люди многого не замечают.
- Теперь я этого не забуду, - заверил Лей.
Помедлив, Ния уточнила:
- Когда снова станешь человеком?
- Ну да. Я ведь им стану? – забеспокоился он.
- Конечно. Конечно, станешь, Лей. Не оставаться же змеёй ради того, чтобы видеть такую красоту.
- Так я смогу любоваться ею и став человеком!
Ния вздохнула:
- Это вряд ли. Люди имеют обыкновение быстро забывать свои благие намерения.
- Благие намерения? – повторил он. – Что это значит?
- Всё, что они собирались сделать хорошего, - перевела гадюка. – Ты превратишься в мальчика, и снова начнёшь сбивать палкой живые колокольчики и ломать деревья. Все мальчишки ведут себя, как лютые враги этого мира.
Его даже скрутило от такого обвинения:
- Ни за что! Правда, Ния. Я ведь уже почувствовал себя частью этого… Ну, всего этого.
- Но остаться ею ты не согласен.
- То есть? Что ты имеешь в виду? Ты хочешь, чтобы я вечно был ужом?!