- Я виноват, - прошептал мальчик.
Его так и корёжило от раскаяния, и не было смысла скрывать это от змеи, которая видела во мраке, куда лучше, чем он. Лею показалось, будто она кивнула.
- Конечно, ты виноват. Но разве ты понял бы это, если б тебя не заперли в этой башне?
На мгновенье он растерялся:
- Н-не знаю… Может, и нет. Наверное, нет.
- Наверняка - нет! - заявила гадюка уверенно. – Ты считал бы себя героем с большой дороги!
- Откуда ты знаешь про большую…
- И повторял бы свои сомнительные подвиги снова и снова, пока тебя не посадили бы в подвал. Тьма способствует прозрению. Как ни странно…
У него вдруг вырвался всхлип:
- Да! Я – плохой. Я не должен был забирать чужое! Так нельзя. Но наша семья голодала… Я искал работу! И не нашёл. Меня никто не брал.
- Ты искал лёгкую работу, - равнодушно заметила гадюка. – Верно? Хотел помогать торговать в лавке или что-нибудь вроде этого?
Лей так и опешил:
- Откуда ты знаешь?
Мальчика уже мутило от отвращения к себе, и Лей боялся, как бы его не стошнило прямо на змею. А та всё не унималась:
- Чем зарабатывает на хлеб твоя мать, дружок?
- Она… Она – прачка.
- Думаешь, ей приятно возиться в чужом грязном белье? Но тебе и в голову не пришло помочь ей стирать!
Ему так отчётливо увиделась мыльная вода, в которой месили бельё красные руки его матери, и почудился острый запах грязной одежды, что перед глазами мальчика всё поплыло. И мрак опять утянул его.
Глава 3
Знаки судьбы
Когда он снова пришёл в себя, никакой змеи не было. И Лей ничуть не удивился этому. Разве на самом деле бывают говорящие гадюки?
- Чумной сон, - пробормотал он, растирая лицо, чтобы поскорее прийти в себя.
Но вот, что странно: острый стыд, испытанный им во сне, не рассеялся, а так и застрял в душе занозой. Было непонятно, где он там торчит, но с ним было трудно даже дышать. А ведь Лею казалось, что будет так весело грабить проезжих толстосумов! Собрав толпу таких же полуголодных мальчишек с их окраины, он велел каждому стащить где-нибудь нож, чтобы они производили угрожающее впечатление. Конечно, никто из них не собирался пускать оружие в ход, оно требовалось только для устрашения. Поэтому Лей и не стыдился задуманного: убийство – страшный грех, это он знал твёрдо, и никогда на такое не пошёл бы. А вернуть себе то, что у тебя же украли – что в этом преступного?
С этой мыслью он и вывел свою банду к большой дороге. Они спрятались в придорожных кустах и стали поджидать жертву. Все немножко нервничали и потому разговаривали громче обычного и смеялись слишком звонко. Но Лей всё предусмотрел: чтобы их не заслышали издали, он велел младшему из мальчиков, шустрому Кошу забраться на высокую сосну и следить за дорогой.