- И не обижаешься?
Мальчик протянул ладонь, и змея заползла на неё, свернулась колечком. Им обоим показалось, что за считанные часы ладонь Лея стала больше. Иногда взросление происходит вот так – рывком. Лей действительно чувствовал себя совсем другим. Прежде у него никогда так сильно не болело сердце.
До боли куснув губу, чтобы не расплакаться, он тихо спросил:
- Неужели мы больше не увидимся?
- Каждый должен жить в своём мире. Я рождена змеёй, ты – мальчиком. Всё так и должно оставаться.
Они сидели на крутом берегу реки неподалёку от башни, в которой ещё недавно был заперт Лей. Но приблизиться к ней ни у кого желания не возникло. На другом берегу стоял дом Лея, не различимый сейчас среди других, казавшихся кособокими отсюда, точно нарисованными детской рукой. Или хвостом… Прежде Лей не замечал этого.
Не удержавшись, мальчик всхлипнул:
- И я не услышу звона колокольчиков? И не взгляну на небо сквозь паутину? И сухой дождь тоже не увижу?
- Привилегия быть человеком требует отказаться от многого, - заметила гадюка.
- Я согласен отказаться от плохого! – с жаром заверил он. – Никогда в жизни я больше не позарюсь на чужое! И в друзья буду выбирать лишь тех, с кем становлюсь лучше. Как с тобой.
Ния отозвалась совсем тихо:
- Спасибо.
- Но от хорошего-то зачем отказываться?!
- Может, и не придётся отказываться совсем, - вдруг сказала она. – Если ты согласен, я могу подарить тебе один день в году.
Лей сразу же разволновался:
- Какой день? Как это – подарить?
- Любой день. Хотя бы вот этот. И он будет только нашим! Я буду приходить к тебе каждый год именно в этот день, и превращать тебя в ужа. Тогда ты снова сможешь услышать колокольчики и увидеть небо в серебре паутины.
- А потом…
- А потом каждый из нас опять вернётся в свой мир. Чтобы прожить в нём триста шестьдесят четыре дня. Поверь мне, эти дни будут не хуже! Хоть и другими.
- Совсем другими.
Блестящей змеёй река ползла мимо, и мальчику подумалось, что теперь на берегу ему всегда будет вспоминаться Ния. Чтобы добраться до дома, предстояло переправиться вплавь, но это не пугало, ведь река была узкой и неглубокой. Приятная мысль о том, что скоро вода ласково смоет с него грязь последних месяцев, которая вновь стала ощущаться в своём мире, показалась Лею предательской: он уже нашёл, чему сможет радоваться, когда его покинет Ния. И мальчик изо всех сил старался даже не смотреть на реку. Ему хотелось думать только о своей змейке.
Шершавый кончик хвоста нежно коснулся его мокрой щеки:
- Знаешь, когда есть ради чего жить, преображается всё вокруг. Ты не будешь постоянно думать о нашем тайном дне, но память о нём будет жить в твоей душе и согревать её в самые стылые времена. Поверь мне, никто не может пребывать в счастье круглый год! Ни цари, ни герои, ни красавицы. Жизнь дана не для этого.