Он же пройдет специальную подготовку и будет готов к роли такого мужчины. А там, где он не сможет что-то сделать из-за отсутствия опыта, поможем мы с тобой.
– И ты опустишься до такого? До такой грязи? – скривилась Катарина.
– А что в «такой грязи» плохого? – усмехнулась хозяйка кабинета.
Действительно? Нашла где вспоминать о морали! Катарина хмыкнула.
– Фрейя никогда не позволит диктовать Феррейра свои условия. Проблема в том, что больше слушать ей некого. Но если у нее будет противовес в лице подкованной нужным образом Изабеллы, за которой будет стоять Хуанито! Заметь, наш Хуанито!..
– Человек, за спиной которого вся мощь корпуса, – перевела Катарина.
– Они не смогут не считаться с этим, – кивнула Мишель. – При условии, что он будет одним из нас.
– Пройдет Полигон, – вновь потянула гостья. – И все ниточки нового политбюро будут сходиться не к Золотому дворцу, как сейчас, а к маленькому зданию с бело-розовыми колоннами.
– Рада, что ты меня понимаешь, – улыбнулась хозяйка кабинета.
– А если система противовеса не сработает, Бэль может совершенно случайно оказаться в списке наследования…
Мишель промолчала. Хотя могла одернуть. И Катарина осознала, насколько это серьезно и как она рискует.
Самое большое беспокойство вызывало то, что Мишель все это делает в момент, когда Лея жива, здорова и нет никаких предпосылок к обратному.
Нет, она отогнала от себя эту мысль. Мутант – шавка, сторожевая шавка. Лежит в ногах своей хозяйки, без дела не лает, но любого недруга цапнет так, что мало не покажется. Она никогда не предаст Лею. Тогда что? Сама Лея?
Голова шла кругом. Слишком много информации, чтобы вот так, с ходу, делать выводы.
– А ты не боишься, что Лея тебя за такие приготовления – того?… Ей и меньшего достаточно, чтобы сгноить человека. И побег в Парамарибо на сей раз не спасет?
Ее собеседница покачала головой:
– Монархи приходят и уходят. Корпус был, есть и будет. Всегда. Если мы не оплошаем. А мы не должны.
– Сирена оплошала. Не боишься пойти по ее пути?
– Сирена получила за другое, я не собираюсь уводить у Леи мужиков.
– Ой, ну не смеши мои мокасины! – Катарина заливисто рассмеялась. – Не надо рассказывать трогательную историю любви, дружбы и предательства, которую рассказывают нашим молоденьким девочкам! Они, может, и купятся, но я-то из старшего поколения, кое-что помню и два плюс три сложить смогу. Или думаешь, мы не помним, какие оргии вы тогда устраивали всем взводом? Сколько в ваших групповухах человек участвовало? Десять? Больше? Не из этого ли дерьма тебя вытащил Диего, увезя в свое Парамарибо, к черту на кулички?