«А если и так? Что теперь?» – возразил я сам себе.
«Ничего, баран. Ходи и понтуйся, какой ты крутой. «Человек сло-о-ова!» – Внутренний голос противно захихикал.
– Не пойду сегодня в школу. Надо прийти в себя, – промямлил я, вяло цепляя на вилку макаронину.
– Я уже поняла, – кивнула мама, встала и убрала свою тарелку в посудомойку. – Приходи. Думай. А я пошла на работу.
– Ты ж вроде сегодня выходная?
– Заказ. На дому. Да, кстати, тебе вчера снова звонила та девочка, которая высокая. Спрашивала, все ли у тебя в порядке и куда ты делся.
Мама, говоря это, стояла ко мне спиной, выставляя на посудомойке режим, но я почувствовал, как она довольно улыбается, и покраснел.
– Ты ей нравишься, – заключила она.
Они что, сговорились?
– Давай не будем обсуждать эту тему, – вспылил я.
Мама развернулась и пожала плечами:
– Хорошо, не будем. Но другая девочка, которая, как ты говоришь, с белыми волосами, не звонила. Пока, я убегаю!
Я чмокнул ее в щеку, и она убежала, оставив меня в глубоком смятении.
Да, мама у меня тот еще кадр! Надо же, так уколоть, и как-то мимоходом. Не придерешься – сказала чистую правду.
Следующая мысль заставила задуматься: она не хочет, чтобы я встречался с Бэль?
Да, не хочет. Чтобы понять это, не надо быть семи пядей во лбу. Ей не нравится мысль, что у меня будут какие-то отношения с аристократкой. Эмма не из бедной семьи, но она – средний класс, а Бэль – высший. Почему?
Так, мама против того, чтобы я ввязывался в какие-либо дела с высшим классом, при этом четко обозначая, что уровень Долорес приемлем. Означает ли это, что я сын аристократа, а она не хочет, чтобы я допускал ка кие-то ошибки, подобные той, что допустила в молодости она сама?
Возможно. Да, она не знает Бэль, ее семью, но она муд рая и сталкивалась с аристократией. Если моя версия верна конечно же. А сейчас пытается таким вот ненавязчивым образом уберечь меня. Об этом стоит задуматься.
Mierda! Она это специально сделала! Точно знала, как отреагирую, и потому произнесла это вслух! Теперь я не могу нажать «Entrada»! Самую простую иконку, запускающую самый простой поисковик!
Я откинулся на спинку кресла и вымученно вздохнул. Ай да мама! Ай да… Мудрая женщина!
Планшетка, оставленная Эммой, с перечнем представителей знати, имеющих белые волосы, свернулась в капсулу, которую я бросил в ящик стола. Надпись «princesa Isabella» на экране сияла еще несколько мгновений, затем я нервно смахнул ее рукой, обнулив данные ввода. Mierda! Mierda! Mierda! Как все достало!
Встал, заходил по комнате. Люблю ли я Бэль? Да, люблю. Любая мысль о ней вызывала непонятную боль, которую не описать, не передать словами. Мне хотелось выть, рвать и метать, пробить кулаками стену, и только осознание бесполезности удерживало от глупых поступков. Я не просто люблю ее. Я ею болен!