Пластинки, разумеется, перекочевали воришке в карман, визитки он выбросил, не читая, а голограмму оставил себе на память. Чем понравилась ему та девушка, позже сказать он не смог даже сам себе, но факт, сделал это.
Обчищенным сеньором оказался сам Альфаро Белый Волк, команданте, держатель многих районов, включая тот, в котором он работал.
Воришку нашли через два часа, равно как «поднимал» и «снимал». Но если «поднималы» и «снималы» открестились, не знали, чей пластик, то воришка этого сделать не смог.
Его распяли над столом, под которым зажгли парафиновую свечу, и на специальных механизмах медленно опускали вверх-вниз. И сквозь приступы боли, сквозь вонь от собственного горелого мяса мальчишка видел, как Белый Волк с умиленной улыбкой гладит вихры и локоны вынутого из его кармана изображения. В тот момент воришка осознал, что легкомыслие – смертный грех для вора, но было поздно.
Да, то была его дочь, Хуанито, дочь команданте. Мальчишку спасло то, что он положил ее изображение в карман. Его били тогда, сильно били, пытали, но сентиментальный старик сжалился над человеком, которому запало в душу его любимое сокровище.
Дон Кампос сделал паузу, расплывшись в улыбке.
– Я не любил ее, если хочешь спросить об этом. И она не понравилась мне с первого взгляда. То был простой и бессмысленный порыв юности, положить изображение красивой девушки в карман на счастье. Но потом все это стало не важно. Старик приказал мне на ней жениться и, когда я исполнил требуемое, взялся за меня всерьез, как за сына, обучая всему, что знал. А знал он немало.
Молчание.
– Мафия – это люди, Хуан, в первую очередь люди. Есть хорошие, есть плохие, преданные и не очень, шакалы, львы, умные. А есть «бычье» и «мясо». «Камаррадос», сражающиеся на твоей стороне закона, «красные» – те, кто тебя ловит или должен ловить и расстреливать. И, разобравшись в науке, кто есть кто, научившись понимать людей, ты становишься на самую высокую ступеньку лестницы общества. Из доступных, конечно.
Старик Альфаро взял меня в семью, сделал ее членом. Затем долго и упорно много лет вбивал мне в голову науку управлять людьми, посвящал в дела, в их тонкости. А когда посчитал, что я готов, представил меня авторитетным людям, другим донам, на утверждение. В тот момент он сам стал доном, ибо оказался единственным достаточно авторитетным команданте, кандидатура которого устраивала всех. Так я стал преемником хефе.
– Это обязательно? – спросил я. – Представление и все такое?
– Разумеется. Это важный шаг. Мафия – не монархия, в ней нет Короны. Кто-то из донов сильнее, кто-то слабее, у всех разная степень влияния, занимается каждый своим, но они – равны, они – высшее общество. И если общество не принимает тебя в свои ряды…