Я выключил воду и поднялся, оставив лицо сохнуть.
– Скажу. Только никому ни слова. Могила!
Они переглянулись, задумались, и оба согласно кивнули:
– Хорошо!
– Не вопрос!
– Это правда важно, ребят. Я сам многого до конца не понимаю, к чему это приведет, но к чему-то приведет точно.
– Ладно, не дрейфь, не сдадим, – усмехнулся первый. – Что там у тебя?
Теперь задумался я.
– Меня не было долго.
– Мы заметили, – улыбнулся второй. – Тренер лютовал, соревнования на носу, а ты исчез! Знаешь, что тут творилось?
– Но я же вернулся.
– И где пропадал? – хмыкнул первый. – Судя по тому, как ты нас сделал, даром времени не терял!
Я согласно кивнул:
– С ребятами одними пересекся. Которые обещали кое-чем помочь. Не спрашивайте, что за ребята, но люди серьезные. Они на меня посмотрели и сказали, что я – мод.
Первый присвистнул, второй же задумчиво покачал головой:
– На что мод?
– Хрен знает. – Я развел руками. – Какая-то боевая модификация, секретная разработка военных. Насколько древняя, насколько секретная ныне – не знаю. Кто-то из моих таинственных предков был выходцем из их генной лаборатории.
Первый вновь присвистнул. Второй же задал не очень приятный для меня вопрос:
– И ты не знаешь, кто именно? У тебя так много предков, кто мог быть выходцем оттуда, чтобы об этом никто не знал?
Первый тут же шикнул на него, но я махнул рукой:
– Да ладно, ничего страшного, пусть знает. Я – сын проститутки. Она не знает, кто мой отец. Так что это тот еще вопросик.
Второй раскрыл было рот, затем смущенно выдавил:
– Я это… не знал! Извини!
Я вновь махнул рукой:
– Ничего, я привык. Восемнадцать лет для этого было. Так что, парни, я понятия не имею, как и каким образом, но этот таинственный предок оставил мне неплохую наследственность. Я обнаружил уже три способности. Первую вы видели, скорость, вторая – неестественная выносливость. Те типчики две недели меня гоняли, да так, что думал – сдохну! Не сдох. Наоборот.
Парни уважительно закивали:
– А третья?
– Третья. – Я грустно усмехнулся. – Мне крышу сносит, когда злюсь. Конкретно сносит. Побочный эффект модификации. По нему те типчики ее и опреде лили, эта вещь по ходу на потоке, я не первый, кто ею награжден. Так что у медали две стороны, и я бы не завидовал мне на вашем месте, amigos.
– Да мы и не завидуем, – смущенно потянул второй, но по его лицу я понял, что это не совсем так.
По крайней мере, было до сего момента.
– И что теперь будешь делать? – с сочувствием спросил он.
Я пожал плечами:
– А что мне остается? Родителей не выбирают. Жить, конечно. Только никому, пацаны! Если народ узнает!..