— Сегодня мы рассмотрим тему «Скажи нет негативу». Где бы вы сейчас ни находились — вот в этот самый миг, — я хочу, чтобы вы сказали это вслух, громко, прямо сейчас: «Я ГОВОРЮ НЕТ НЕГАТИВУ!»
И Ларри Корсен действительно это сделал. Сказав «нет» негативу, он включил зажигание и тронул машину с места.
Путешествие было недолгим — минуты четыре, максимум пять. По дороге мотивационный компакт-диск продолжал увещевать слушателя:
— Отнеситесь к негативу, как к раку, с которым вы в состоянии справиться, не позволяя ему давать метастазы. Я хочу, чтобы вы громко повторили это за мной: «Негатив — это раковая опухоль, и я не хочу, что он меня пожрал!»
Ларри Корсен и на этот выполнил требование. Провозгласив, что негатив — это раковая опухоль, он нажал на тормоз и остановил машину. Мотор замолк. Нагрев — тепло едва-едва начало до меня доползать — прекратился. Хлопнула дверца. И тут случилось нечто непредвиденное: прозвучало характерное «бип-бип». Корсен не просто запер машину, но и привел в боевую готовность внутреннюю охранную сигнализацию.
Это «бип-бип» было мне отлично знакомо, точно такая же сигнализация стояла на моем старом «БМВ». Она срабатывала на любое движение внутри автомобиля. Я не сомневалась, что машина остановилась возле дома Корсена, судя по тому, что от церкви мы отъехали всего ничего. Тот факт, что, уходя, он поставил машину на охрану, означал только одно: пастор спокойно ляжет спать, а мне, скрюченной в три погибели и совершенно растерянной, остается только замерзать в багажнике.
Идиотка, идиотка, идиотка…
Я разревелась — из-за собственной глупости, из-за того, как я снова все испортила, из-за того, что мое психическое состояние и впрямь нестабильно, и из-за того, что за прошедшие после трагедии пятнадцать месяцев моя тоска по Эмили ничуть не утихла.
Плакала я, должно быть, не меньше десяти минут. Когда волна отчаяния и бессильной злобы наконец иссякла, я приняла решение. Я просто подпрыгну и собью брезентовое покрытие, потом перелезу на заднее сиденье и выскочу на улицу. Корсену потребуется не меньше минуты, чтобы, услышав сирену, сообразить что к чему. А я к тому времени буду уже далеко.
А что потом? Снова эта печальная, убогая жизнь. День за днем ходить на работу, которую я могу назвать интересной только с большой натяжкой. Снова эта квартирка — и одиночество по вечерам. Назад ко всему тому, что я делаю, лишь бы отвлечься от постоянной гложущей тоски, стряхнуть которую я просто не в силах. Назад к осознанию простой вещи: Ты никуда не двигаешься, просто топчешься на месте.