Купец сидел в резном полукресле, поставив ноги на низенькую скамеечку, обитую лиловым бархатом. В просторной комнате на втором этаже каменного дома горели жаровни, распространяя вокруг тепло и запах лаванды. В небольшие оконца, выходившие во двор, были вставлены полупрозрачные кусочки цветного стекла. По мозаичному полу, словно в церкви, бегали разноцветные зайчики — синие, желтые и красные. Седрик протянул руку, взял стоящий на столе увесистый оловянный кубок с элем. Выпил. Усмехнулся.
— Значит, так, — посмотрев на помощника, произнес он. — Отправишь сейчас же людей с поклажей… да так, чтоб видно было, что это тяжелая поклажа… Пусть положат ее под старую лодку… Вечером зажжем факелы… А ты тем временем возьмешь людей и… — Нагнувшись, Седрик что-то зашептал помощнику на ухо.
А этот парень не очень-то откровенен, — посмотрев на Ульву, сделал заключение монах… Черный друид Форгайл. Он чувствовал, что шулер явно чего-то недоговаривает, по крайней мере, рассказал далеко не про всех тех, о ком Форгайл слышал когда-то из уст честерского волхва Вульфрама. Применять к молодому негодяю волшебные чары друидов было некогда. Да и могло не сработать: Ульва не очень-то верил ни в друидов, ни в колдовство, ни в богов. А это плохо, когда человек неверующий циник. Не очень-то сподручно пробовать на нем волшебство. Потому Форгайл лишь пожал плечами, отпил вина да, похлопав собеседника по плечу, спросил, как мог душевнее:
— Что ж ты не рассказываешь мне об Альстане Вороне, друг мой?
Ульва чуть было не подавился костью.
— И о Немом, и о Худышке… кто там еще сейчас с Вороном?
— Кроме этих трех нет никого, — машинально отозвался шулер и понял, что проговорился. Не краснея, тут же начал врать, дескать, вся шайка Ворона давно подалась на промысел в Йорк, потому, мол, и не счел нужным о них упомянуть. Зачем, коли те в Йорке?
— В Йорке, говоришь? — Монах недоверчиво посмотрел на Ульву, и тот вздрогнул. Черные глаза паломника словно бы прожигали его насквозь, становясь все больше, больше, больше… Вот они уже закрыли все!
— Говори, — тихо приказал друид.
— Да, они здесь, — монотонным голосом отвечал шулер. — Все трое. На заброшенной вилле возле реки. Ворон и его люди сторожат на вилле каких-то пленников, я не знаю кого. Между делом промышляют разбоем…
Голова Ульвы бессильно упала на стол.
— Эй, хозяин, — обернулся друид. — Еще эля для моего друга!
Стемнело, и над каменной оградой, окружающей богатый дом Седрика, зажглись три факела. Яркое, прыгающее на ветру пламя выхватывало из надвигающейся темноты толпившихся на дворе воинов.