Вообще же, с собаками лучше не встречаться. Высидеть здесь, на болоте… Хотя нет. Навряд ли удастся высидеть, Лейв приказал, чтобы каждый сумел захватить пленного. А поди захвати его, попробуй. Надо что-нибудь придумать. Да что тут думать! Тройка беглецов — Равол-древлянин, Ратибор и он, Вятша, — наверняка обречена Лейвом на жуткую смерть. У других всё — и оружие, и собаки. «Убивать нельзя, только — калечить». Ну, покалечат его, Вятшу, и что потом? Нужен он потом князю, покалеченный? Конечно же нет, тут и рассуждать нечего. Значит, убьют. Что ж — судьба.
Вятша тихонько засмеялся. Он давно уже перестал бояться смерти, вообще ничего уже не боялся, кроме одного — Дирмунда-князя. Вот кто был по-настоящему страшен! Хотя со спины посмотришь, вроде и ничего особенного — варяг как варяг, не видал, что ли, Вятша варягов? Длинный, тощий, сутулый. Но как обернется, как зыркнет глазами! Такого жуткого, пронзительного взгляда Вятша не видел ни у кого. Холодный, немигающий, страшный. Словно бы заглядывал в душу злобный волкодлак-нелюдь!
Разные слухи ходили о Дирмунде-князе, да и сами отроки-волки, бывало, заговаривали о нем по ночам. Вернее, заговаривал только один — Всеволод, остальные слушали, а кое-кто, к примеру Немил, резко обрывал беседу. Ох, не зря князь велел Немилу убить Всеволода. Видно, вызнал.
От такого, как Дирмунд, ничего не скроешь, не убежишь никуда и нигде не спрячешься! Найдет, достанет, накажет — принесет в жертву кровавому богу… нет, не Перуну, хотя и ему приносил князь жертвы, но только главным был для него Кром — древний кровавый бог чужого народа.
Вятша зябко передернул плечами, — нет, он не замерз, хоть ночь и была прохладной, дело в другом… Отрок вдруг испугался, поймав себя на мыслях о Дирмунде… А ведь князь наверняка может их читать! Нет, нет, гнать их из головы поскорее, иначе конец, а быть принесенным в жертву чужому богу — самая ужасная участь, которую только можно себе представить. Здесь, на болоте, Вятша со всей отчетливостью осознал, что отличается от других отроков, как отличался и убитый Всеволод.
Остальные и вправду смотрели на Дирмунда пустыми глазами, полностью подчиняясь его воле, а они, Вятша и Всеволод, лишь притворялись, в любой момент ожидая разоблачения, что и произошло с несчастным Всеволодом, тело которого скормили собакам, а голову… Вятша вздрогнул… Голову унесли для Крома! Вообще-то, Вятша и раньше замечал, еще живя на берегу Оки со своим родом, что он не очень-то поддается заговорам волхвов, вернее, совсем не поддается. Однажды, упав с кручи, сильно рассек лоб — так, что кровь текла, не останавливаясь, и никакие заговоры не помогали. Потом сама запеклась, а старый волхв Любомудр посмотрел на отрока строго и молвил: «Ты сам можешь когда-нибудь стать волхвом, Вятша-отрок. Если тебя не убьют раньше».