Молчание, затем что-то невнятное.
— Ладно, идите, — опять говорит женщина. И, очевидно, снова обращается к собеседнику в трубке: — Мартин говорит: «Остынь». Что бы это ни значило. — Женский голос немного смягчается. — Мы скоро увидимся, детка. Обещаю. Ну все, до встречи, целую.
Этот голос так чертовски знаком. Я точно слышала его раньше. И разговаривала с этим человеком. И тогда она тоже показалась мне противной. Таращу глаза в темноте — хотя, конечно, все равно ничего не видно. Зато вспоминаю. Это же Андреа Гримс Браун, злая ведьма из корпорации, которая угрожала мне на похоронах Мэка Бриггса. Готова поспорить, два других типа — ее узколобые приспешники с похорон. И что они забыли в кабинете Уэса Расмуссена?
Возможно, я принимаю желаемое за действительное, но, по-моему, трубку поставили обратно на базу. Уходите, уходите, беззвучно повторяю я. Уходите, уходите, уходите. Быть может, неведомые высшие силы, которые всегда спасали задницу Нэнси Дрю в таких положениях, немного потрудятся и для меня.
Считаю до шестидесяти. И еще раз. Из комнаты ни звука. Снова считаю. Шестьдесят. Ничего не слышно.
Ладно, Чарли, а теперь вопрос дня. Открывать ли дверь? Или нет?
Теперь мне уже плевать, кто меня заметит. Семеню так быстро, как только могу, — прочь из кабинета, прямо по коридору, к лифту. Прижимая к груди сумку с похищенной Библией. Стараюсь стереть с лица выражение вины за проникновение на чужую территорию и воровство. А вдруг, как только я доберусь до двери, поднимется страшный крик, как в магазинах, когда посетители пытаются протащить что-нибудь через металлодетектор? Вдруг на посту охраны мне скрутят руки и попросят осмотреть сумку? Свои права я знаю. Я прекрасно их помню. Нельзя разрешать никому рыться в моих вещах. На это нужен ордер. Я могу потребовать адвоката. И хранить молчание до его приезда. — Чарли? — слышу за спиной мужской голос. — Какого черта ты тут делаешь?
Кровь стремительно отливает от лица; медленно оборачиваюсь, готовясь встретиться с захватчиком лицом к лицу.
— Я… — начинаю я. И едва не теряю сознание.
От радости.
Уолт Петручелли, с камерой в одной руке, протягивает мне штатив. Да это же предмет самозащиты. На то время, пока Уолт и его аппаратура со мной, я превращаюсь из подозрительного лица, крадущегося по коридору, в репортера, который покидает пресс-конференцию. А мы уже почти подобрались к главному выходу.
— Ты пропустила всю эту гребаную конференцию, — сердито произносит Уолт. — И гору бредовых вопросов, которые задавала Алисия. Но я все равно все снял.