Но голоса не приближаются, зато время от времени у меня получается различить некоторые слова. Сделав самый тихий в истории человечества вдох, осторожно ставлю на пол сумку благочестивой христианки и прижимаюсь ухом к дверце шкафа.
Что-то там «…нажать «девять»» — слышится мне. Голос женский.
Что-то там «…номер»? Это уже мужской голос, и голос недостаточно властный для Расмуссена. Значит, женщина и неизвестный тип.
Потом до меня доносится голос другого мужчины: что-то там «…да успокойтесь».
Это тоже не Расмуссен. Женщина и два неизвестных типа. В кабинете Расмуссена. Что они тут делают?
Нервно кусая нижнюю губу, пытаюсь подключить все слуховые рецепторы, чтобы разобрать, что они там говорят. Хотя, возможно, это и не важно.
— Это мы. — Снова женщина. Возможно, она повернулась лицом ко мне, потому что теперь я четко различаю ее голос. Похоже, она говорит по телефону. — Мы получили твое сообщение. Что там у тебя случилось?
Несмотря на предобморочное состояние, у меня в голове проскальзывает воспоминание. Я слышала этот голос раньше. Закрываю глаза — хотя в кромешной тьме это не меняет картины, но так я надеюсь сосредоточить слух. Кто же в этой чертовой комнате?
Прикладываю все усилия для того, чтобы расслышать разговор, и даже на минуту забываю, что отсиживаюсь в потайном шкафу директора и прячу в сумке украденную у него книгу. А вспомнив об этом, я вспоминаю кое о чем еще. Усиленно щурюсь и во все стороны вращаю запястьем, но бесполезно. Не могу разглядеть стрелки часов. А значит, понятия не имею о том, сколько времени осталось до окончания конференции и до возвращения Расмуссена в кабинет.
Как только Расмуссен подойдет к столу, он сразу обнаружит пропажу Библии. Задерживаю дыхание — а то вдруг кто-нибудь услышит, как я дышу. Но затем решаю, что все же лучше мне дышать, чтобы не закашляться, но только тихо.
Как вообще крутые парни из кино прячутся в шкафах? Передвигаю ступни подальше от дверцы, вспомнив о том, что герои так обычно и попадаются — сквозь нижнюю щель замечают их обувь. «Чья это была мысль?» — спрашивает мой здравый смысл.
Снова слышу женский голос.
— Послушай, — говорит женщина и, похоже, подходит ближе к шкафу. — Все будет в порядке. Не нервничай. Мы тебе позвоним, когда все закончится. Подожди-ка секунду.
Подождать? Зачем она просит подождать? Может, она заметила мои ноги? Сжимаюсь всем телом, ожидая вспышки люминесцентной лампы, которая ознаменует мое разоблачение.
Но вместо этого женский голос, по-видимому, обращается к тем, кто в комнате.
— Я же сказала, все нормально, — произносит женщина. — Вы оба можете подождать меня у машины.