Нескладное сооружение фонтана возвышалось перед нею на фоне звездного неба, своими ступенчатыми очертаниями отдаленно похожее на индейский тотемный столб. Джоанна вспомнила тотемы, виденные где-то в Штатах; потом вспомнила прошлогоднюю поездку с Мигелем в Киригуа, где они долго лазали по джунглям, фотографируя стелы, а потом благополучно забыли в поезде коробку с отснятыми кассетами…
Она сидела на низкой каменной скамье, зажав между колен переплетенные пальцы, одна посреди пустынной темной площади, и думала о тотемах, о проблеме иероглифов майя, о своем оставленном дома «кодаке», который очень пригодился бы сейчас, если ее пошлют военным корреспондентом (как здорово было бы, например, защелкнуть тот сбитый «мустанг» возле Марискаля!); о том, что больше всего ей хотелось бы сейчас принять ванну; о том, что современный человек — существо очень душевно неустойчивое и два дня без ванны уже заставляют его терять уважение к себе; о том, что нужно думать, и думать, и думать обо всех этих пустяках только для того, чтобы не думать о главном — не думать о том, что случилось вчера и что случится с ними всеми завтра или послезавтра.
— Ола, малыш!
— Я здесь! — Джоанна вскочила, вглядываясь в темноту.
— Никто тебя не съел? — спросил Мигель, подойдя ближе. — Цела? Ну, видишь! Идем, я все устроил. Будем спать у него.
— Но…
— Все улажено, он ушел к другому приятелю. Так что мы на сегодня там хозяева. На, держи…
Мигель протянул ей ключ на цепочке. Джоанна зажала его в кулаке с таким чувством, будто уже обзавелась домом.
Это оказалось недалеко. Войдя в дверь одного из домов на Восьмой улице, они пересекли темный патио,[55] поднялись по наружной лестнице на второй этаж. Джоанна отстранила руку Мигеля, когда тот хотел помочь ей с замком, и сама нащупала за дверью выключатель. Комнатка была маленькая, чисто выбеленная, почти пустая.
. — Ну, малыш, располагайся, — сказал Мигель. — Там внизу можно помыться, правда довольно примитивно, но что ж делать! А вот здесь электрический чайник и все прочее. Ты есть хочешь?
— Немножко. Поужинаем дома или пойдем куда-нибудь?
— Видишь ли, малыш… Я сейчас должен уйти на некоторое время, трудно сказать, на сколько именно. Так что ты лучше поешь сама и ложись. А я приду, как только освобожусь.
Джоанна посмотрела на него недоумевающе.
— Ты собираешься куда-то сегодня?
— Да, я схожу в ячейку. Нужно поговорить с товарищами.
— Но почему не завтра, Мигель? Ведь ты же…
— Не могу, нельзя. Ложись, малыш, я, может, задержусь…
Он вернулся под утро, когда уже клонился к западу Южный Крест. Потом они еще долго говорили. Когда Джоанна, наконец, уснула, сквозь камышовую шторку уже пробивалось солнце.