– Отлив. Ты будешь?
Салим тронул ее за рукав, протягивая косяк, но Кей отобрал самокрутку.
– Ей нельзя. Нечего мою сестренку развращать.
– Я? Развращать? – возмутился юный Караванщик.
– А то.
– Мне можно, – сердито сказала Герда и вытащила тлеющий окурок из пальцев Кея. Затянулась, поперхнулась крепким дымом и отчаянно закашлялась.
– Вот, – наставительно сказал Кей, – что бывает, когда не слушают старших.
– Помолчал бы, – буркнула девушка. – Отчего на тебя Шахрияр так сердит?
Кей скривился. В красном свете огня лицо его казалось еще острее, а под глазами залегли глубокие тени.
– Ты не думай, красавица, – вмешался Салим, – Шахрияр вообще-то хороший. А на Кея сердит, потому что за него поручился, а тот возьми и уйди.
– Куда?
Кей неохотно пояснил:
– Шесть лет назад я смылся из Города и решил присоединиться к Караванщикам. Они вообще-то людей не берут, но Шахрияр за меня поручился…
– Брат за брата, – кивнул Салим, выдувая сладкий дымок. – То есть человек за человека.
– А Караванщики что, не люди?
Парнишка захихикал и тут же закашлялся. Герда злорадно на него покосилась. В горле першить уже перестало, а в голове разрасталась приятная пустота.
– Какие же мы люди? – хихикнул Салим. – Мы чудовища из бездны.
– Вообще-то они змеи, – сказал Кей.
– Да. Мы змеи. Ужасные толстые змеищи, шшшшшшшшшшш. Страшно? – Салим скорчил жуткую рожу и выпучил глаза.
Герда засмеялась:
– Нет. Я не боюсь змей. Только тараканов и еще сверчков не люблю.
– Какая девушка, – вздохнул Салим, оглядываясь на Кея. – Красивая. Бесстрашная. Это же брильянт, а не девушка. Давай я за нее тебе калым заплачу, а?
– Чем заплатишь? Вшами и грязным халатом?
– У меня нет вшей! А халат я стирал… на прошлой неделе… или позапрошлой…
– В болоте, – завершил Кей.
– Нет, подождите, – возмутилась Герда. – Вы не про то. Вы начали рассказывать про Шахрияра.
Салим подбросил в костер еще одну обглоданную морем ветку и кивнул:
– Ну да. Шахрияр. Он был большим человеком там, у себя…
– Где у себя? – спросила Герда, во всем любившая точность.
– А крокодилий бог знает где. Может, даже и в Первообразе. Ты слушай… Был он большим человеком, имел дом, много слуг и красавицу-жену. Точнее, много жен. Но тогда он, наверное, был не очень хорошим человеком, потому что всех жен после… э-э… брачной ночи казнил.
– Вот ужас! – Герда всплеснула руками и опрокинулась на песок. Это показалось ей очень смешным. Пришлось давиться смехом, чтобы дослушать рассказ.
– Вот. А одна жена оказалась не только красавицей, но и очень хитрой. Она ему стала рассказывать всякие интересные истории по ночам. Шахрияр, наверное, бессонницей страдал, вот и любил небылицы послушать. А жена-умница, Шахразада ее звали, утром обрывала рассказ на самом интересном месте. И Шахрияр не мог ее казнить, потому что очень сказку хотел дослушать. Так она рассказывала тысячу и одну ночь…