Другой утилитарный аргумент: когда мы считаем удовольствие и боль, вызванные нашими действиями, мы должны рассматривать не только непосредственные или краткосрочные следствия, но также и более отдаленные обозримые эффекты. Производит ли секс с цыплятами больше пользы, чем боли, если это заставляет офицера Барбрэди читать, какой итоговый результат должен быть внесен в нашу общую моральную оценку. (Если Барбрэди теперь более эффективно борется с преступностью, что определенно хорошо для сообщества, может это компенсировать наше отвращение к неприятным методам Куролюба и предполагаемым жертвам, среди испорченных кур). Итак, касаемо стволовых клеток, каковы последствия для эмбрионов, которые Рив убивает и высасывает? Они являются слишком незрелыми, чтобы чувствовать боль, таким образом, может показаться, что выгода Рива не омрачена негативными действиями, по отношению к зародышам, и что подобная практика — допустима. Однако, мы должны принимать во внимание и будущие боль и пользу также, как существующие. Если бы те эмбрионы не были уничтожены, и им позволили бы вырасти, развиться и, в конечном счете, родиться на свет, то целая их жизнь радости и удовольствия могла бы отвергнуть выгоду, которую их смерть принесла Риву. Это особенно верно, так как будучи моложе него, у них, по-видимому, больше лет жизни впереди, чтобы наслаждаться. Правда, жизнь — не Сырная подушечка, однако же большинство людей, почему-то, ценит ее, учитывая мизерный процент самоубийц.
Как бы то ни было, есть, по крайней мере, два убедительных ответа на этот последний аргумент. Во-первых, эмбрионы, используемые в исследованиях, почти наверняка не были желанны и выношены в свой срок. Если бы намерение родителей состояло в том, чтобы вырастить их, они не были бы доступны для исследований. Во-вторых, для прагматиков, имеет значение не жизнь сама по себе, а то, что она делает возможным получение удовольствия. В данном смысле, удовольствие — единственная достойная вещь, а люди — просто сосуды для его сбора. Если смерть эмбриона (или эмбрионов) вернула Рива к нормальной жизни, удовольствие, которое, возможно, испытали бы выросшие эмбрионы, не потеряно, оно просто передано новому вместилищу — Риву. А так как он богат и известен, его здоровая жизнь, весьма вероятно, будет наполнена большим количеством наслаждений, чем была бы их!
Конечно, нет никаких гарантий этого, так как будущее трудно предсказать и в этом — главная трудность для классического утилитаризма. Мы можем думать, что делаем добро, но все может перепутаться непредвиденным образом. Например, в эпизоде «Кошмарный Марвин» Мефисто объясняет, что: «пробовал генетически модифицировать индюшек ко дню Благодарения. Ну знаете, чтобы предоставить пищу нуждающимся. В общем, кое-что пошло не так, как надо, и индюшки вырвались на свободу. А самое плохое, они действительно очень кровожадны. Мы должны остановить их, или они разрушат все».