Давайте спросим парней с тремя инициалами — они умные…
Окей, мы не обязаны подчиняться законам, но тогда давайте сформулируем «правила» этого неподчинения. (Кстати, Картман не пишет для Южного Парка законов, чему все горожане должны быть благодарны!!)
Даже если мы соберём в кучу все «хорошие» законы, действительно способствующие защите нас и нашей собственности, всё ещё остаётся вопрос: что нас обязывает соблюдать эти законы? Аргументы в пользу этого, те, что мы видели выше, основаны на взаимности и, судя по всему, имеют смысл, однако современный философ М. Б. Е. Смит из Йельского юридического журнала описывает их столь фигово, что просто беда. (Я бы хотел проставить здесь другие инициалы. Как насчёт М. У. Д. Уайт?)
Почему? Во-первых, Смит говорит, что если нам не нужна какая-то выгода, то нам не надо за нее расплачиваться. Если нужна, то необходимо уже за неё платить, чего нам никогда не хотелось особо. Кто-то может покосить мой газон или помыть машину, а потом затребовать оплаты, даже если я не просил их это делать. Нам, конечно, подсобили, но мы не просили их об этом, и поэтому не должны делать ничего взамен. Во-вторых, есть и другие способы ответить взаимностью на выгоду — необязательно полностью подчиняться и покоряться требованиям закона, если он подразумевает обязательное соблюдение его для всех. (Держу пари, мамке Картмана понравилась бы такая идея).
Смит считал, что взаимность лучше будет аргументироваться справедливостью, также думали Харт и Джон Роулс. Все обязаны подчиняться закону — и ты подчиняйся, своевольное неподчинение будет несправедливостью. Но здесь ещё есть связь с получением выгоды и неоказыванием её в ответ, предполагающая, что каждый получает выгоду от всеобщего подчинения закону и страдает от вреда, причинённого неподчинением закону. А разве каждый раз, когда нарушают закон, кому-то причиняется вред? Если Мисс Заглотник проезжает за знак «STOP» в 4 утра, когда вокруг никого нет, она причиняет вред кому-нибудь? Она что, воспользовалась всеобщим подчинением и причинила им ущерб взамен? Трудно это представить и выводы Смита, понимающего взаимность как справедливость, больше подходят малой группе, чем обществу в целом, где действия одного человека часто имеют меньше влияния, чем действия любого другого.
Рассуждения Смита похожи на платоновские (это ему три инициала помогают — у Платона-то вообще инициалов нету!). Аргументы Платона основываются на той вещи, которую философы назвали «подразумеванием согласия на социальный контракт»: гипотетическое соглашение между государством и его гражданами, что каждый со всем согласен, если ему дан шанс. Помните его мысль, что если вы решили жить в каком-то месте, вы должны согласиться с законами, принятыми там (подчиниться им)? Но есть простая проблема — кто-то может сказать «Не согласен ни с чем», что повлечёт за собой нечто более зрелищное (если мы говорим про одного из пацанов Южного Парка). Но раз это соглашение — гипотетическое, и каждому можно на самом деле не соглашаться ни с чем, какая же тогда сила заставляет защищать и подчиняться закону? Это не говорит о том, что с теорией социального контракта нельзя в мыслях поэкспериментировать, но аргументы Смита (и других) недостаточно весомы, чтобы обосновать её.