– А что будет, если я окажусь тяжелее ста восьмидесяти двух фунтов?
– Мы пришлем кого-нибудь к вам домой отрезать у жены мизинец руки, – ответил Донатти с улыбкой. – Вы можете выйти в эту дверь, мистер Моррисон. Всего вам доброго.
Прошло восемь месяцев.
Моррисон снова встречает старого приятеля из «Ларкин студиос» в баре «Джек Демпси». Моррисон в отличной форме – Синди даже называет ее идеальной – и весит сто шестьдесят семь фунтов. Он трижды в неделю занимается в спортзале, и в нем нет ни капли лишнего жира. Приятель, напротив, выглядит как развалина.
Приятель:
– Господи, как же тебе удалось бросить курить?! Уму непостижимо! – Он с отвращением тушит в пепельнице сигарету и залпом допивает виски.
Моррисон бросает на него оценивающий взгляд, достает из бумажника маленькую белую визитную карточку и кладет на барную стойку.
– Знаешь, – говорит он, – эти ребята изменили всю мою жизнь.
Через год на имя Моррисона приходит счет:
...
Акционерное общество «Больше не курим»
Восточная Сорок шестая улица, 237
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк 10017
Лечение (1 курс) – 2500 долларов
Куратор (Виктор Донатти) – 2500 долларов
Электричество – 50 центов
ИТОГО К ОПЛАТЕ – 5000 долларов 50 центов
– Сукины дети! – взрывается он. – Они включили в счет даже плату за электричество, которым… которым…
– Просто заплати, – говорит жена и целует его.
Прошел еще год.
Совершенно случайно Моррисон с женой встречают Джимми Маккэнна с супругой в театре Хелен Хейз на Бродвее. Все знакомятся. Джимми по-прежнему отлично выглядит, может, даже лучше, чем во время той памятной встречи в аэропорту. Его жену Моррисон видит впервые. Она красива, как иногда бывают красивы дурнушки, когда они очень и очень счастливы.
Она протягивает руку, и Моррисон ее пожимает. В рукопожатии что-то не так, и только в середине второго акта Моррисон понимает, что именно: на ее правой руке нет мизинца.
[46]
Мы с Ричардом сидели на крыльце, любовались песчаными дюнами и Мексиканским заливом за ними. Дым сигары Ричарда лениво клубился, держа комаров на почтительном расстоянии. Океан на горизонте отдавал прохладной зеленью, а небо над ним было глубокого синего цвета. Красиво, что и говорить.
– Так ты, значит, дверь, – задумчиво повторил Ричард. – Ты уверен, что это тебе не приснилось? Что ты действительно убил того мальчишку?
– Не приснилось. И я его не убивал, говорю же. Это все они. Я лишь дверь.
Ричард вздохнул.
– Ты его похоронил?
– Да.
– Место помнить?
– Да.
Я достал сигарету из кармана рубашки. Перебинтованные руки слушались плохо. И чесались немилосердно.